Современный российский детектив - Анна Майская

— Это вы из-за меня расстроились? — неожиданно спросил подошедший парнишка. — Не стоит. Я привык к своему положению в обществе.

— Прости меня, пожалуйста, я не хотела обидеть тебя.

И неожиданно для себя сказала всему классу:

— У меня двенадцать лет назад похитили внука прямо из роддома, мы его до сих пор ищем. Видимо поэтому я так и разволновалась.

— Наверное, — ответил Василий. Не из-за меня же проливать слезы. Я ничейный. И меня никто не ищет.

— В какую неприятность влипла, — думала Анна Ильинична, пытаясь справиться с нервами.

Ничего не вышло. Она так и не сумела выйти из состояния душевной боли из-за инцидента, спровоцированного ею самой. Попросив ребят прочитать текст про себя, она дожидалась звонка, но как на зло, время неумолимо тянулось. Наконец, прозвучал звонок и стайка ребят выныривала в двери коридора. Остался один Василий.

— Ты недавно в нашей школе? — спросила она.

— Неделю. Меня перевели в класс с математическим уклоном.

— Ты не похож на ученика восьмого класса по возрасту.

— Меня экзаменовали и перевели минуя седьмой.

— Так ты и есть тот самый вундеркинд, о котором так много говорят.

— Я просто ученик. Мне повезло с другом. Он в пятнадцать лет уже поступил в институт и меня постоянно готовил по всем предметам. Знаниями я обязан ему, а не школе. В школе программа не обоснованная. Много ненужного и наоборот.

— Тебе понравилось здесь?

— Поживем-увидим, — уклончиво ответил он. — Можно мне вас проводить? — спросил Василий неожиданно. — Вас нельзя отпускать одну. Вы взволнованы.

— Хорошо, — согласилась она. Пойдём.

Это был последний урок и Анна Ильинична, по пути положив на стол журнал в учительской, вышла на крыльцо. Василий ждал ее. Они шли по улице и разговаривали. Она пожаловалась ему на больную голову, а он отвечая на вопрос о жизни в детдоме, рассказывал забавные случаи. Но весь их разговор был каким-то натянутым, неестественным. И расставаться ей тоже не хотелось с этим удивительным парнишкой. Он чем-то напоминал ей сына в детстве.

— Прямо наваждение какое-то, — подумала Анна Ильинична.

Дома никого не было. Муж был на даче, сын Василий в прокуратуре.

— Зайдем, пообедаем вместе, одной скучно и неприятно.

— Можно.

— Проходи, садись, — пригласила она гостя. — Сейчас я быстренько накрою на стол.

— Мне, правда, попадет от воспитателя за опоздание, но я ему скажу, что провожал вас.

— Может мне позвонить в детский дом? — спросила она, тревожась за мальчика.

— Не надо. Я из доверия не вышел. Где можно вымыть руки?

— Налево дверь в ванную. Рядом туалет.

— Сориентируюсь, — ответил необычный гость.

Анна Ильинична быстро разогрела борщ, котлеты с рисом и нарезала салат. На столе стояло сливочное масло, коробка конфет и печенье в вазочке, домашнее.

— Ого, ничего себе сервировочка, — оценил Василий старания хозяйки. У нас скудно насчет кормежки. Все более супчики и каши. Иногда яблоки. Но жить можно, — закончил он своё откровение.

Анна Ильинична пододвинула тарелки поближе к нему. Он отодвинул их назад и, пригласив её жестом хлебосольного хозяина, сказал:

— Простите, но я не привык обедать в одиночестве. Всегда шумный коллектив. Без вас есть не буду.

— Хорошо, хорошо, — я тоже голодная.

Через минуту они ели борщ и Василию, видимо понравилось, так как он умолк и сосредоточенно доедал последние ложки борща, наклонив тарелку от себя.

— Умеешь красиво есть, — заметила она.

— Этому меня учили приемные временные родители.

— Почему временные?

— Я жил у них недолго, после того как они разыскали меня в лесу. Затем я почему-то попал к другим хорошим людям. Мне жаль, что я был водворён в детский дом. Другой. Там я был всего два дня, директор местного детского дома привез нас с другом сюда. Где я и встретил вас, — неожиданно проговорил он. — Я здесь недавно, еще плохо привык к новому обществу.

— Ты владеешь литературным языком без сорняков.

— Этому я обязан молодому прекрасному воспитателю-другу. Мне просто повезло, что такой попался на моем пути. Он для меня словно старший брат. А в основном нас воспитывают, и мы их тоже, люди случайные, грубые, жадные, нечестные. Я не думаю, что государство так плохо заботится о нас. Скорее всего более половины того, что отпускается нам, разворовывается. Мы со старшими ребятами ходили на продовольственную базу, зарабатывали деньги на белила, которые нужны для ремонта детдома. Заработали и покрасили окна и двери. Вы знаете, очень приятно чувствовать себя полезным кому-то. Нужным. Но, это, к сожалению, большой дефицит для брошенных детей. Был у нас директор, педагог по призванию, его перевели, повысили, и он, вероятнее всего теперь занимается воспитанием своего стола. Или бумажками руководит детьми с их плохими воспитателями.

— Так ты совсем ничего не знаешь о своих родителях? — спросила его взволнованная рассказом Анна Ильинична.

Её сердце усиленно работало и она была на грани срыва. Обед закончился.

— Ничего, как будто меня родила коза, которую я помню и мой отец старый Казбек. Я пойду, — сказал Василий. — Спасибо за гостеприимство. Я стараюсь не сближаться с хорошими людьми, потом плохо отвыкать от них. Я пошёл.

— Хорошо, — не зная что сказать, — ответила ему хозяйка дома. — Мы с тобой еще продолжим наше знакомство.

— Может да, а может нет, — ответил этот удивительный мальчик. Я решу, как нужно поступить. Вы человек отличный, но злоупотреблять вашим терпением я не хочу. Кто я вам, чтобы продолжать наше знакомство? Будем соблюдать субординацию, ученик-учитель. До свидания.

Он быстро выскочил из двери. Анна Ильинична слышала топот его ног и стояла у открытой двери, никак не решаясь закрыть её, может быть в надежде, что Василий вернётся. Но шаги стихли и она пришла в себя.

— Чего это я так разволновалась? — подумала она, подходя к зеркалу. Отражение показало ее блестящие глаза. Неестественно блестящие. Отошла от зеркала и присела на диван. Щеки полыхали жаром. Непонятное беспокойство охватило всё ее существо. Она вытащила альбом с фотографиями сына этого же возраста и поспешно закрыла его. Наваждение не проходило. Они показались ей похожими друг на друга. Бесцельно постояв у окна Анна Ильинична подошла к аптечке и накапала себе 20 капель корвалола. Прилегла. Руки дрожали, хотелось плакать. Но почему этот мальчик так взбудоражил ее? Он явно никакого отношения к их потерянному внуку не имеет. Все детские дома в прилегающих областях и здешний были проверены неоднократно. Разыгралось воображение?

—