Красота требует средств - Галина Балычева
Ленка мельком глянула на фотографию мужа и хихикнула.
— А я тебе напомню, где ты видела это лицо, — сказала она. — Несколько лет назад, когда мы только с ним познакомились, нас принимали не просто за брата и сестру, а даже за двойняшек — так мы были похожи. Ты представляешь? Это уже потом, когда я смогла наконец заняться своей внешностью и кое в чем преуспела, нас перестали принимать за родственников.
Я еще раз посмотрела на фотографию Ленкиного мужа и даже присвистнула. Пьер Лакур действительно был здорово похож на Ленку в молодости. Такие же густые черные брови, пухлые щеки и губы и такие же выразительные коровьи глаза в загибающихся ресницах. Ну почти что одно лицо, честное слово. Вот только таких густых усов, как у Пьера, у Ленки никогда не было.
— Действительно, — протянула я, — определенное сходство есть, то есть было когда-то. Но теперь ты совершенно другая, настоящая парижанка и красавица. Просто «не можно глаз отвесть», — процитировала я незабвенные строки Пушкина. — Вот что значит жить в столице моды и любви. А может, и мне здесь немножко потусоваться для профилактики, может, мне тоже этот город пойдет на пользу?
Ленка только махнула рукой.
— Париж здесь по большому счету ни при чем. С деньгами где угодно можно из Квазимоды красавицу сделать.
— Красавца, — поправила я.
— Что?
— Я говорю, не красавицу, а красавца. Квазимодо был мужчиной.
Ленка на минутку задумалась, потом, осознав свою ошибку, хохотнула и снова махнула рукой.
— Да какая разница, кем он был, этот Квазимодо? Главное, были у него деньги или нет? А денег у него, как видно, не было.
От этих Ленкиных слов я почему-то тоже рассмеялась, хотя если припомнить душераздирающую историю безответной любви несчастного уродца Квазимодо к красавице Эсмеральде, то в общем-то ничего смешного в этом не было.
— А много нужно денег, чтобы стать такой красавицей, как ты? — поинтересовалась я.
— Целое состояние. И к тому же нужно еще одно состояние для того, чтобы эту красоту потом поддерживать. Иначе без постоянных дополнительных финансовых вливаний она очень скоро может увянуть.
Ленка снова достала мобильный телефон и сделала очередную попытку кому-то дозвониться. Она долго слушала длинные гудки, но и на этот раз ей не повезло — никто на ее звонок не ответил.
— Ну куда он запропастился? — возмутилась она. — Или опять где-нибудь мобильный телефон посеял?
— Кто, муж?
— Да нет, Эдька. Просила его пригласительные билеты на королевскую охоту сюда привезти, а его все нет и нет и на телефонные звонки не отвечает, паршивец.
Ленка взяла со стола чашку, поднесла ее к губам, хотела сделать глоток, но передумала и поставила ее на место.
— Так о чем ты спросила? Сколько нужно денег?
Я смущенно заерзала на стуле. Наверно, это было бестактно спрашивать Ленку про деньги. Тем более что меня больше интересовало, не сколько Ленка заплатила за свою красоту, а каким образом она все это проделала. Меня, как всякую женщину, интересовал рецепт средства Макропулоса. Что нужно сделать, чтобы навечно остаться молодой, а по возможности еще и красивой?
— А тебе-то это зачем? — поинтересовалась Ленка. — Ты и раньше у нас в классе первой красавицей была, да и теперь не сильно изменилась. — Тебе-то зачем в себе что-либо менять?
Услышав про первую красавицу, я от удовольствия зарделась, хотя, если вспомнить получше, то Ленка тут что-то перепутала. Первой красавицей у нас в классе была Анжелка Козлова. Вот уж действительно была красавица из красавиц. И рост, и фигура, и лицо — все, как говорится, было при ней. Вот только фамилия у нее несколько подкачала. Анжелика Козлова — звучало как-то сомнительно. И о чем только родители думают, когда дают своим детям такие поэтические имена при таких прозаических фамилиях?
Мне кажется, Анжелка и замуж-то самой первой из всех наших школьных девчонок выскочила только потому, что поскорее хотела избавиться от своей не очень благозвучной фамилии.
После замужества она стала Александровой и очень этим гордилась. Правда, потом через год Анжелка стала Медведевой, а еще через три... опять Козловой. Фамилия ее третьего мужа по иронии судьбы оказалась Козлов. Вот такая смешная история.
— Да я менять пока ничего не собираюсь, — ответила я. — Разве что только квартиру.
— Квартиру?
— Квартиру, — я рассмеялась. — Сыну моему, Степке, уже двадцать один год, так что пора уже подумать и об отдельном для него жилье. Но это я так, к слову. А вообще-то, если честно, то пора уже и мне подумать о своей внешности. Все-таки сорок лет — это вам не кот начхал. Если не принять меры вовремя, то потом уже, как говорится, будет поздно пить боржоми. Правильно я говорю?
Ленка согласно кивнула.
— Правильно. Только учти тот факт, что это как наркотик. Уж если начнешь заниматься своей красотой, то вряд ли после этого сможешь остановиться.
— Это как это?
— А так. Если ты, к примеру, проделала курс мезотерапии и за месяц или полтора помолодела на десять лет, то ты уже не захочешь, чтобы через год твоя физиономия опять стала старой.
— Старой? — испугалась я. — А почему старой? Это что, очень вредно? И вообще, что это такое мезотерапия и зачем она нужна, если после нее физиономия сначала становится молодой, а потом все равно старой?
Ленка посмотрела на меня как на пещерного человека. Ей, парижанке, да при богатом муже было непонятно, как это кто-то может не знать, что такое мезотерапия. Она, видно, уже забыла, что, когда жила в России, не знала не только о существовании какой-то там мезотерапии, а обычный детский крем в металлических тюбиках не всегда могла купить, потому что его просто не было в продаже, как не было в продаже, например, туалетной бумаги.
Это сейчас невозможно себе представить, как это может быть, чтобы в стране не продавалась туалетная бумага. А это было. Действительно не продавалась. А если где-нибудь когда-нибудь случайно и продавалась, то с такой грандиозной очередью,
