Рождество в Российской империи - Тимур Евгеньевич Суворкин

Павел встал и осмотрелся.

– Ну, и что мне делать дальше? – мрачно поинтересовался он у пространства. Оно, конечно же, не ответило.

Постольский прошел к двери, которая в реальности вела в коридор с гостевыми комнатами. Вместо него там обнаружился огромный квадратный лестничный пролет, ведущий и вниз, и вверх. Марши шли вдоль стен, огражденные чугунными перилами с диковинными орнаментами, смахивающими на античные. В центре пролета зияла бездна.

– Владимир, ты здесь? – крикнул Павел.

Такое огромное пространство обязано было дать эхо, но вместо этого проглотило голос поручика, словно его накрыло плотным одеялом.

– Черт знает что! – вновь пробормотал под нос Постольский. Он посмотрел вверх и вниз, пытаясь решить, куда двигаться. Выбрал первый вариант – хоть он и не был уверен в том, что это место подчиняется обыкновенным законам, но все же предположил, что на первом этаже должен найтись выход или что-то подобное.

Спуск казался бесконечным. На лестницу не выходили ни двери, ни коридоры. Чтобы хоть как-то измерять пройденный путь, Павел пожертвовал форменным кителем, принявшись отрывать от него куски ткани и привязывать их к перилам. Через какое-то время он понял, что попытка найти дно лестницы провалилась, и развернулся, начав подниматься обратно. Тут Павла так же ждал неприятный сюрприз – куски кителя на перилах внезапно закончились, а дверной проем, через который он сюда попал, отсутствовал.

– Да что же это такое! – воскликнул Постольский, чувствуя, как в его голос закрадываются нотки паники.

Он повернул обратно – и столкнулся лицом к лицу с человеком. Вернее, человеком это существо назвать было сложно. Павел понял, что именно этих существ Елизавета называла «другими». Перед ним стоял иссушенный, невозможно худой мужчина, одетый по моде прошлого века. Его глаза заменил черный пляшущий дым, вроде того, что покрывал стены гостиной. И где-то далеко внутри теплились два тусклых, едва заметных огонька. Другой протянул к Постольскому изломанные костлявые руки и издал хриплый жадный всхлип. Павел вовремя понял, что если он сейчас же не побежит, то пропадет. Поэтому он отчаянным броском разорвал дистанцию между собой и жутким призраком и припустил вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

Павел пребывал в отличной спортивной форме, как и полагается по службе, но какие бы усилия он ни предпринимал, другой следовал за ним, отставая буквально на два пролета. Кажется, ему вообще не требовались силы или воздух, чтобы двигаться. Он просто шел – вытянувшись по струнке и механически поворачивая голову вслед бегущему поручику. Несколько минут такой гонки – и Постольский начал выдыхаться, а иссушенный покойник – сокращать дистанцию. Павел понимал, что проигрывает, но продолжил бежать, пока не наткнулся на еще одного гостя. Это уже оказалась женщина, столь же худая и изможденная, как и его преследователь. Ее глаза также скрывала живая темнота. Она скривила рот в хищной усмешке, словно говорившей: теперь-то Постольскому никуда от нее не деться. Он обернулся назад – и увидел, что первый мертвец настиг его, отрезав путь вниз. Павел рванулся было к перилам, но понял, что перепрыгнуть бездну не сможет. Осознавая тщетность своих усилий, он прижался обратно к стене посреди пролета и приготовился сражаться. Другие обступили его с обеих сторон. Голову вновь, как и совсем недавно, в гостиной, наполнил полубредовый шепот, в котором вычленялись лишь отдельные слова: «сюда», «дай», «голоден».

Постольский почти поддался этим голосам, когда его вернул к реальности грозный окрик:

– Павел, ложись!

Поручик повиновался по-военному, инстинктивно, и рухнул на ступени.

Грохнул приглушенный выстрел. В стену над головой Постольского врезалось множество мелких дробинок. Часть из них попала в его преследователей, от чего те застонали и растворились в пространстве, не оставив после себя ничего, даже кучки пепла.

Из дыма, окутавшего лестничную площадку на пролет выше, выступил Корсаков с револьвером «Ле Ма» в руках. Он ухмыльнулся и произнес:

– Позволь вопрос: ты не торопился потому, что тебе так нравилось общество Елизаветы, или моя подсказка показалась слишком сложной?

* * *

Постольский был невероятно рад вновь увидеть друга, но все же решил подыграть его ехидному тону:

– Вообще-то, мог бы выразиться и попонятнее! «Сон – это ключ, а ключ – это сон»! Это не подсказка, а загадка какая-то!

– Pardonnez-moi, votre honneur![10] – рассмеялся Корсаков, протягивая Павлу руку. – Елизавета была близка к тому, чтобы провалиться в сон, нас с ней окружали тени этого дома, а запас дробовых патронов на такой случай у меня, знаешь ли, не бесконечный. Ляпнул первое, что пришло в голову.

Он помог поручику подняться и быстро обнял, хлопнув по спине. Павел ответил тем же.

– Рад видеть тебя живым и в добром здравии, – сказал Постольский.

– Пока – да, но, если мы не справимся, долго я таким не пробуду, – хмыкнул Владимир. – Поспешим. Мои заговоренные патроны отгоняют этих духов, но не уничтожают, к сожалению. А значит, нам нужно успеть, пока они не вернулись.

– Но кто это?

– Тени, – коротко ответил Корсаков. – Тени тех, кто пропал из комнаты раньше. Отчасти – самостоятельные духи, но, думаю, уместнее будет воспринимать их как щупальца того существа, что ждет нас в сердце дома.

– И тебе нужна моя помощь, чтобы его одолеть? – догадался Постольский.

– Не совсем…

Корсаков достал из кармана сюртука складной нож, улыбнулся и жутко выпучил глаза:

– Скорее, мне нужна твоя кровь!

На какое-то мгновение сердце Постольского ушло в пятки, но он быстро понял, что Владимир лишь подтрунивает над ним.

– Издеваешься?

– А вот и нет, – посерьезнел Корсаков. – Мне действительна нужна твоя кровь. Чуть-чуть. И готовность рискнуть жизнью, конечно.

– Ты же знаешь, я всегда готов.

– Элементарная вежливость, дружище! – усмехнулся Владимир. – Я в тебе не сомневался, но все равно спросить необходимо. Ты должен знать, на что идешь.

– И на что же я иду?

– Существо, что управляет этим сонным царством, очень напугано моим визитом. Оно знает, что я хочу с ним разделаться, поэтому чинит всевозможные препоны. Ты ведь заметил бесконечные лестницы и исчезающие двери? Это его защита. Попытка сбить меня с пути. Но при этом существо невероятно голодно. Оно много лет провело без пищи. Почуяв кровь, наш враг не сможет сопротивляться и постарается тебя загипнотизировать и призвать к себе. Для него это не вопрос воли или желания – чистый инстинкт. Твоя задача – дать себе попасть под его чары. Совсем немного. Ты будешь соображать и понимать,