Человек с клеймом - Джоан Роулинг
Робин взяла с собой чай и тост, вернулась к ноутбуку, и песня "Stitches" Шона Мендеса оглушительно гремела в ее гостиной. Когда она села, ее мобильный снова зазвонил, и на этот раз это был Страйк.
– Привет, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь?
– Немного лучше, – сказала Робин. – Как дела?
– В порядке. Сижу в "БМВ" и смотрю, как бывшая жена засранца обедает с другой женщиной.
– Тебе нужно перестать называть его "Засранцем", – сказала Робин полушутя-полураздраженно. – Особенно на людях. Пат считает, что нам следует использовать "мистер З".
– Пат не приходится давать ему еженедельные обновления, – пробурчал Страйк.
Клиентом, о котором идет речь, был южноафриканский игрок в крикет, который считал, что у его бывшей жены роман с женатым журналистом бульварной газеты, и что это объясняет недавний поток нелестных, хотя и правдивых, историй в этой газете о прошлом игрока. Страйк случайно знал журналиста, о котором идет речь: его звали Доминик Калпеппер, и агентство иногда выполняло для него заказы в те времена, когда еще не могло позволить себе выбирать клиентов.
– Я хотел бы поговорить с тобой о деле Маллинз, если у тебя есть время, – сказал Страйк.
– Есть, выкладывай.
– Я перепробовал все возможные полицейские контакты, чтобы узнать, известно ли им что-нибудь о теле в хранилище, но безрезультатно. Уордл, Лейборн – я даже звонил Энстису. Никто из них не был даже близко к этому делу, и они не знают никого, кто работал над ним. Можешь обратиться к Ванессе Эквенси?
– Могу, но она в декретном отпуске.
– Черт, – сказал Страйк. – Надо бы спросить Ким, знает ли она кого-нибудь.
– Я могла бы спросить Райана, – предложила Робин. – Хотя сейчас он немного завален работой, – добавила она, заметив, что Страйк ничего не сказал. – Он занимается делом о банде, где двое маленьких братьев попали в перестрелку.
– Противно, – сказал Страйк, хотя и без особого сочувствия. – Что ж, если мы не заручимся поддержкой дружелюбного полицейского, который предоставит нам какую-нибудь инсайдерскую информацию, думаю, это тупик. Мы не можем сказать Десиме, что это точно не Флитвуд, пока не узнаем заключение криминалистов.
– Я попробую спросить Райана, – сказала Робин.
– Я также позвонил одному из друзей Флитвуда, парню по имени Альби Симпсон-Уайт, – сказал Страйк. – Он работает официантом в клубе отца Десимы, Дино, но "недоступен для разговора".
– Дино? – спросила Робин. – Частное заведение для членов клуба с рестораном?
– Да, оно.
– Я подумывала отвезти туда маму на ее шестидесятилетие. Средняя стоимость обеда на человека составляет четыреста фунтов.
– Четыреста фунтов? За обед?
– У него три звезды Мишлен.
– Я не собираюсь тратить четыреста гребаных фунтов на обед, если только они не добавят туда стол и стулья.
Робин рассмеялась, но быстро остановилась, потому что ей было больно.
– Я не спрашивала, как было в Корнуолле.
– Что? О. Как и ожидалось, – сказал Страйк. – Люси безостановочно рыдает. Она забрала с собой в Бромли практически все содержимое дома, чему, не сомневаюсь, Грег не обрадуется. На похоронах было многолюдно. Хотел бы я… черт, пора идти, миссис З уходит.
Страйк повесил трубку, оставив Робин гадать, чего же он хотел.
В отсутствие других отвлекающих факторов тревога, которую она пыталась подавить с момента разговора с хирургом, усилилась. Еще минуту Робин смотрела на название масонской ложи, к которой якобы принадлежал старший инспектор Трумэн, затем переместила курсор обратно в верхнюю часть экрана ноутбука и неохотно набрала: "заморозка яйцеклеток".
Глава 8
Самое печальное зрелище на земле – ленивый и распущенный человек… Он – неверный управитель, который растрачивает то, что Бог доверил ему на хранение…
Альберт Пайк
Мораль и догма Древнего и принятого шотландского устава масонства
Бывшая жена крикетиста, которого Страйк прозвал "Засранцем", а Пат "Мистером З", ехала к своей квартире в Челси. Хотя ее круг общения пересекался с кругом общения Доминика Калпеппера, они с журналистом пока не проявляли никаких признаков чего-то большего, чем просто шапочное знакомство. Страйк предложил своему клиенту-крикетисту более внимательно изучить других людей из его окружения, чтобы обнаружить источник утечек в газету Доминика Калпеппера, но Засранец – "полностью соответствующий своему имени", как выразился Барклай – презрительно отозвался об этом предложении, продолжая настаивать на том, чтобы агентство продолжало следить за его бывшей женой.
Итак, Страйк поехал сквозь постепенно угасающий солнечный свет к Глиб-Плейс, где великолепная бывшая модель припарковала свой Mercedes S-класса и вошла в таунхаус, доставшийся ей в рамках развода. Страйк припарковал свой "БМВ", затем откинулся назад, чтобы посмотреть на входную дверь женщины. Решив, что она, как минимум, переодевается перед выходом, он достал мобильный и нашел номер тети Руперта Флитвуда, Анджелики, в Цюрихе, который ему дала Десима.
Европейский гудок звучал в его ушах долго и пронзительно, а через несколько секунд сменился голосом с акцентом высшего общества.
– Валлнер.
– Госпожа Анжелика Валлнер?
– Говорите.
– Меня зовут Корморан Страйк, я частный детектив. Ваши контактные данные мне дала…
– Вы кто? Что вы сказали, кем вы являетесь?
Во второй раз он дошел до "частного детектива", и тут в конце концов, похоже, произошел какой-то взрыв.
– Что это? Что это? Это снова Десима, или как там ее чертово имя?
– Я надеялся спросить вас о вашем племяннике, Рупе…
– Это невыносимо! Сначала полиция, потом вы!
– Вы говорили с полицией, да?
– Кем она себя возомнила, что посылает ко мне людей, чтобы те меня травили?
– Я так понимаю, она девушка вашего племянника, – сказал Страйк.
– Я нашла ее! Я знаю, кто она! – сказала тетя Руперта. – Что он, собственно, и задумал, связавшись с дочерью этого ужасного человека…
– Вам не нравится Дино Лонгкастер?
– Неважно, нравится он мне или нет! И она ему в матери годится!
– Ну, не…
– Он охотился за ее деньгами, и, полагаю, ему их было мало, поэтому он ее и бросил! Передайте ей это! Передайте ей это
