Человек с клеймом - Джоан Роулинг

– Думаю, – сказал Страйк, – чтобы загладить свою вину. Вину за то, что он выжил, а ее брат погиб? И он думал, что ожерелье защитит.

– Так почему же он хотел защитить ее, а не меня? – всхлипнула Джейд, по ее лицу потекла тушь.

– Потому что он знал, что она попала в беду и у нее не осталось семьи, особенно после смерти Бена, – предположил Страйк.

Джейд плакала, ее сигарета медленно тлела, и Страйку хотелось отобрать ее и докурить. Наконец Джейд сказала:

– Ты знаешь этот код на портфеле, наполненном кирпичами? Знаешь, какой он был?

– Нет, – сказал Страйк.

– Предполагаемая дата рождения ребенка, которого я потеряла. Так… так что это должно было что-то значить для него, правда?

– Да, – сказал Страйк. – Должно быть… я слышал, в портфеле были только кирпичи?

– Кирпичи и то, что он писал, все завернуто в полиэтилен, но мне сказали, что никто не сможет это прочитать. Пропитано водой. Не знаю, правда ли это… Может, это было письмо для меня?

– Может быть, – сказал Страйк.

Он лично был готов поспорить, что Сэмпл написал то, что считал правдой о своей миссии в эскадрилье E, какой бы она ни была. Он не видел других причин оставлять намеки на то, где можно найти его и информацию, или скрывать ее, будь она затоплена или нет.

– Иногда ты так сильно хочешь кого-то, даже когда знаешь, что это неправильно и ничего не получится, но ты все равно хочешь его, понимаешь? – сказала Джейд сдавленным голосом.

– Да, – сказал Страйк, и Шарлотта сардонически улыбнулась в его воображении.

– Мы не подходили друг другу, но все равно хотели этого. Не могли выбраться. Мы были несовместимы, я знаю, что все говорили, и, конечно, они были правы, но мы любили – я действительно его любила, – прошептала она. – Правда любила. Я всегда чувствовала, что не могу до него достучаться. Например, если бы я могла просто понять его… но я не могла.

Страйк подумал о вере, от которой он давно отказался, в то, что он может каким-то образом повлиять на Шарлотту, исправить ее, сделать ее цельной и счастливой.

– Ты в порядке, детка? – раздался за их спинами настороженный голос.

Мужчина с рыжими усами, которого Страйк мельком увидел в Криффе, пришел забрать Джейд.

– Да, – прохрипела она, снова поднимаясь на ноги. – Все в порядке… увидимся, – сказала она Страйку, и Рыжие Усы повел ее прочь, бросив подозрительный взгляд на крупного мужчину с перевязанным ухом.

Страйк наблюдал, как Джейд растворяется в толпе. На этот раз он не вернулся в банкетный зал. Убедившись, что за ним никто не наблюдает через стеклянную дверь, он вернулся к своей машине.

Глава 125

Когда же я умру и избавлюсь

От греха, что совершил мой отец?

Сколько, сколько еще, пока лопата и катафалк

Не усмирят материнское проклятие?

А. Э. Хаусман

XXVIII: Валлийские марши, Шропширский парень

Отель "Серенита" оказался даже прекраснее, чем на снимках в "Инстаграм": большое здание из обветренного желтого камня, когда-то бывшее загородной усадьбой. Расплатившись с водителем, Робин с напускной уверенностью пересекла кондиционированный вестибюль и направилась прямо к террасе, где несколько человек обедали на свежем воздухе. Она собиралась заказать еду, а затем начать расспрашивать персонал.

Но в этом не было необходимости. Робин не просидела и двух минут, как появился круглолицый молодой человек с короткой шеей и светлыми волосами, выгоревшими почти до белизны на сардинском солнце. Он предложил ей меню на английском и поинтересовался, не принести ли ей что-нибудь выпить перед заказом.

– Руперт, – сказала Робин. Хотя она и ожидала, что он здесь, его внезапное появление все равно ее поразило.

Круглое лицо Флитвуда сразу обмякло – выражение человека, в котором накопленные месяцы страха достигли предела.

– Меня зовут Робин Эллакотт, – сказала она. – Я частный…

– Я знаю, кто ты, – произнес он своим глубоким басом. – О боже… она ведь не здесь?

– Десима? – уточнила Робин. – Нет, она в Великобритании.

– Она…?

– Она знает, что ты работаешь в сети отелей "Клермонт", но не знает, в каком именно. Я догадалась, что это здесь. Знала, что Тиш Бентон приезжала сюда не в сезон, и подумала, что она, скорее всего, навещала тебя.

Флитвуд застыл на месте и уставился на нее.

– Я не собираюсь доставлять тебе неприятности, Руперт, – тихо сказала Робин, потому что семья за соседним столом уже с интересом наблюдала за официантом с странно застывшим лицом. – Я просто хочу поговорить. Когда у тебя перерыв?

Она думала, он не ответит, но потом он с безнадежным видом пробормотал:

– В три.

– Можем ли мы тогда поговорить, пожалуйста? Обещаю, я не буду ни с кем связываться до этого времени.

Он кивнул с жалким видом.

Итак, в три часа дня Робин и Руперт Флитвуд встретились на тенистой террасе под сенью ярко-розовой бугенвиллеи, которая только-только начинала цвести. Флитвуд принес им обоим кофе, но, казалось, не мог посмотреть в глаза Робин. Когда она поблагодарила его, он кивнул, а затем, не глядя на нее, добавил себе сахар.

– Как она? – спросил он, глядя на поверхность кофе, который помешивал.

– Не очень, – сказала Робин.

– Я пытался… Я позвонил твоему партнеру.

– Я знаю, – сказала Робин.

– Чтобы она знала, что я жив.

– Да, – сказала Робин, – но это было для нее еще более мучительно, чем мысль о твоей смерти. Она не могла понять, почему ты просто бросил ее, особенно когда она была беременна.

Руперт выронил ложку с тихим звоном, напомнившим Робин звук кирпича, ударившегося о серебро Мердока.

– Она сделала аборт? – прошептал он.

– Нет, – сказала Робин. – У тебя есть сын.

– Господи… – прошептал он, закрывая лицо руками.

– С ним все хорошо, – сказала Робин. – Он родился без осложнений.

Через некоторое время стало ясно, что Руперт плачет, но не громко, как Дэнни де Леон или Мерфи, а беззвучно, его плечи дрожали.

– Руперт, – сказала Робин, – я думаю, я знаю, почему ты ушел.

– Ты не можешь знать, – раздался его