Ну и семейка - Марина Серова

Я пыталась сопротивляться:

— Ну погодите, позовите сюда эту новенькую! Я же сразу узнаю, если это Нина! Ну что вам стоит? Я же благое дело делаю, пытаюсь убийцу найти. И если это она, то пусть ответит за все, что натворила! Почему вы не хотите мне помочь?

Игуменья нахмурилась:

— Я сперва сама должна убедиться, что это тот человек, который вам нужен. Сказала же, приезжайте через три дня!

Я стояла на своем:

— Да как вы не понимаете? А если Нина заподозрит что-то после вашего с ней разговора и сбежит? Где я ее потом искать стану? Ну вы же обязаны, в конце концов, помогать полиции! И не должны укрывать преступников!

Игуменья долго молчала, потом встала и сказала:

— Ладно, ждите здесь. Сейчас я ее приведу, Валентину. Поговорите. Нам, конечно, с законом проблемы не нужны.

Минут через десять вошла приятная пожилая женщина, с добрыми грустными глазами. Представилась, стала наматывать пояс на руку, явно нервничала. На мой рассказ и вопросы отвечала путано:

— Нину я, конечно, хорошо знаю, она моя лучшая подруга. Мы с ней еще в медицинском училище вместе учились. Как сестры были, все секреты, горести, радости, все пополам. Ну а потом, как водится, раскидала нас жизнь. Я в летчика влюбилась, уехала из города, замуж вышла. Нина тоже семью создала. Мы поначалу перезванивались, письма писали друг другу. Я в гости к Нине приезжала, когда ее сын еще маленький был. Ну а потом у самой беда случилась, долго рассказывать, да и не хочется. Только здесь, в монастыре, я обрела душевный покой.

Я перебила Валентину и прямо спросила:

— Скажите правду, Нина здесь? Та женщина, которая недавно сюда пришла по вашей протекции, это она? Прошу вас, позовите ее сюда! Мне нужно сказать Нине что-то очень важное! Бесполезно бегать, полиции все известно. Вы поймите, Нина человека убила! Это не шутки, а вы, если ее покрываете, тоже понесете ответственность.

Валя ничего не ответила и вышла. Я очень надеялась, что достучалась до нее, и она приведет Нину.

Я была в предвкушении, она или не она? Неужели мне сейчас так повезет, и я наконец нашла Нину? Не верится даже!

Наконец дверь кельи открылась, и матушка Серафима вошла с Ниной. Это была она, только одета как все здесь, длинная юбка, платок повязан, глаза в пол. Она увидела меня, отшатнулась и побледнела. И я, и игуменья поняли, Нина явно что-то скрывает, потому и бегает от всех.

Я первая начала трудный разговор с ней:

— Нина Сидоровна, добрый день. Ну, наконец-то, я вас нашла. Ловко вы придумали, отсидеться в монастыре. Но вы же понимаете, от себя не убежишь, и от меня тоже. Я знаю, что вы причастны к смерти Ковалева. Знаю, что это вы меня тому бомжу Николаше заказали. По большому счету, мне известно достаточно, чтобы в полиции завели дело, а там люди работать умеют, раскопают все детали. И вам грозит серьезный срок. Сами понимаете, чистосердечное признание может смягчить вашу участь.

Я блефовала, шла ва-банк, но и терять мне было нечего! Или сейчас, или никогда. Сама же включила диктофон в кармане, в надежде что услышу наконец, как все было.

Нина умоляюще посмотрела на игуменью, как бы ища ее защиты, но та строго сказала:

— Делай, как сердце велит. Но помни, вранье — это грех. И если ты виновата, лучше покаяться. Господь милостив, и прощает нам любые прегрешения. Вы поговорите, а я пойду, не буду мешать, да и не хочу знать чужих секретов.

Нина теребила кончики платка, буквально накручивая их на палец, сильно нервничала, голос ее дрожал:

— Вы простите меня, если сможете. Я совсем с ума сошла. Не ведала, что творила. Просто я так испугалась, когда вы про камеру в кабинете сказали, вот и решила вас как-то попытаться остановить. Попросила бродягу вас припугнуть. Но он перестарался, идиот! Доложил, что вас на скорой увезли. Ну вот я и поняла: мне конец! И решила бежать. Даже сыну ничего не сказала! Записку только оставила. Я знала, что Валя в этом монастыре давно, вот и поехала именно сюда, была уверена, тут меня никогда не найдут. Но вы и здесь появились! Как, скажите, как вы меня нашли? Ведь никто не знал о том, что я именно сюда приеду. Я и сама не знала, примут ли меня на послушание? Я не хотела убивать Ковалева! Это все ради сына! И я не хочу в тюрьму! Господь меня уже и так покарал за то, что я совершила. Мне недолго осталось… Я умру скоро…

Я перебила монолог Нины и стала уточнять:

— Погодите! Давайте все по порядку. Что же вы все в одну кучу свалили. Ну по поводу нападения на меня, тут все более-менее понятно. И вопросов у меня нет. Мне другое непонятно, как вы умудрились убить Ковалева? Каким способом?

Женщина всхлипнула и продолжила свой печальный рассказ:

— Я в тот день, как всегда, уборкой занималась и была невольным свидетелем грандиозного скандала в семье бизнесмена. Если бы вы слышали, как он орал на Милу:

— Я не позволю тебе сломать жизнь. Лучше я ее сломаю этому твоему гопнику! Учти, если его не бросишь, он или пойдет в стройбат, или вообще на зону! У него уже были приводы в полицию, я узнавал. Там ему самое место! И я не шучу. Завтра же займусь этим, раз ты по-хорошему меня не понимаешь!

Мила плакала, рыдала, пыталась разжалобить отца:

— Папочка. Не надо, прошу тебя! Клянусь, мы с Геной не будем встречаться, если хочешь, он уедет, только не порть ему жизнь, прошу тебя! Я не знаю, как его разлюбить!

Александр строго посмотрел на дочь и уверенно ответил:

— Я помогу тебе его забыть. И своих решений я никогда не меняю, ты же знаешь. Иди к себе. Я один хочу побыть.

А теперь представьте мое состояние, Таня. У меня руки онемели, и швабра с грохотом на пол упала. Я была в панике! Гена, конечно, не подарок, он и мне много неприятностей в последнее время доставил. Но он мой сын, единственный, и я понимаю, что он не всегда таким был. Это просто такой сложный у него переходный период. А если Ковалев его на зону упечет? А он может! Вообще мужик суровый, слово с делом у него не расходилось. Тогда что? Он же ему и правда жизнь сломает! Нет, я не могла этого