Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев
— Я, между прочим, есть хочу! — Анжела стала подниматься, но Толик ее удержал, схватив за шею.
— Мясо в холодильнике.
— А холодильник где?.. Пусти!
Он мог ее отпустить, но рука так удобно покоилась на шее. Сильная рука. На хрупкой шее.
— Почему так жизнь устроена, почему человеку всегда хочется есть?
— Пусти! — задергалась Анжела.
Но Толик продолжал удерживать ее. И она ничего не могла с ним поделать. Ну, может, ударит несильно локтем.
— Ты вот с Абхазом шалавилась, чтобы сладко есть. Теперь я должен тебя кормить! Я-то не против, но тебе зачем такие мучения? Может, не надо мучиться? Может, пора на покой!
— Отпусти, не надо!
Анжела все поняла, сбросила ноги на пол, пытаясь подняться, но и Толик усилил хватку. Со всех сил сжал у нее на шее руки.
Барахталась она недолго, наконец затихла, Толик разжал руки, и мертвое тело опустилось на пол. А он продолжал лежать, обхватив руками голову. Зачем? Зачем он это сделал?
От злости на себя Толик задвигал телом, раскачивая железную кровать, амплитуда колебаний увеличивалась, койка могла развалиться. При этом в голове пульсировала надежда, вдруг Анжела все еще жива, нужно всего лишь заполнить ее легкие воздухом и запустить сердце. Он знал, как делать искусственное дыхание, военрук показывал. Но с кровати Толик так и не поднялся. Умерла так умерла.
Подняться его заставил едва слышимый шум над головой, доска негромко скрипнула, кто-то ходил по дому, осторожно переставляя ноги. Тихий шаг, крадущийся. Это уже очень интересно.
И Толик поднялся осторожно, так, чтобы не скрипнула кровать, пистолет под матрасом. ТТ Гарика всегда при нем, а стрелять он умел, особенно хорошо в упор.
Он осторожно подкрался к лестнице, выключил свет, в этот момент и стала открываться крышка люка. Толик прижался спиной к стене, голова погрузилась в паутину.
— Темно! — обращаясь к кому-то, прошептал неизвестный. Икс.
Толик пока только слышал его.
— Посвети! — сказал второй. Игрек.
Темноту подвала разрезал луч фонаря.
— Кровать, баба на полу… Голая?
Луч фонарика замер на теле Анжелы, Икс уже не мог ни о чем думать, кроме как о голой бабе. Так и спустился в подвал, не осветив углы.
— Точно голая!
Он даже присел, чтобы убедиться в том, что Анжела без одежды.
— Баба? — спросил Игрек.
— Ну да, голая… Красивая… Не дышит!.. Эй!
Мужик тронул Анжелу за плечо. Толик запросто мог выстрелить ему в спину, но он не торопился. Нервы как стальные канаты, палец на спусковом крючке. Выстрелить он успеет, сейчас главноеч— узнать, сколько в доме гостей. Пока только слышно двоих. Икс в поле зрения.
— Да какая разница, какая? Гаденыш где?
Игрек оставался наверху, но над люком склонился. Гарик увидел его голову. И понял, что пора.
— Может, здесь где-то?
Икс пришел в движение, сейчас он повернется к Толику, получит законную пулю, но Игрек уйдет, как его потом достать?
Толик выстрелил в Игрека. Прямо в подставленную под выстрел голову. И пока Икс разворачивался к нему, всадил в него пару пуль. Стрелял в спину, под правую лопатку, если убьет, туда ему и дорога, если нет, враг точно не сможет держать оружие.
Мужик с диким ревом упал на Анжелу, пистолет звонко стукнулся о бетонный пол где-то под кроватью. Толик выскочил на лестницу, рискуя попасть под пулю, вырвался из подвала. Но в него не стреляли. На полу, сунув руку в перевернутое ведро, лежал мужик с дырявой головой. Он агонизировал, рука дергалась, ведро позванивало. А может, это струя крови била в ведро, как молоко из коровьего соска. Толик не разбирался, не до того.
В доме никого, во дворе тоже. Толик спустился в подвал, подстреленный мужик левой рукой шарил под кроватью, искал пистолет. Толик подскочил к нему, рубанул рукоятью по голове, как это делал Гарик. Мужик вырубился, но магазин почему-то выскочил из рукояти.
Толик призвал себя к спокойствию. Ситуация под контролем, в доме никого, во дворе тоже, один раненый не в счет. Есть желание бросить все и бежать. Забрать из тайника деньги, затеряться на просторах социалистической родины. Но убегают зайцы, а он волк. И не ему нужно кого-то бояться, это враг должен трепетать перед ним. Вопрос, кто враг. Это он сейчас и выяснит.
Он поднялся наверх, сбросил мертвое тело в подвал, спустился, закрыл люк. Так спокойней. И упавшую обойму нашел, на место вставил. И пистолет подобрал, ПМ с полной обоймой. Раненого в чувство привел. Плевать, что мужик истекал кровью, перевязывать его он не собирался.
— Кто такой? — спросил он, переворачивая мужика на живот.
На труп Анжелы уложил. Этот кретин так возбудился от покойницы, что забыл о враге. Что ж, пусть теперь наслаждается плодами своей тупости.
— Пронько я.
— Да мне все равно, Пронько ты или Хренько! На кого работаешь?
— Да не работаю, просто зашли.
— На кого работаешь? — Толик приставил ствол пистолета к пулевому отверстию под плечевым суставом, надавил.
— Кленов сказал тебя взять.
— Кто такой Кленов?
— Доронина человек, телохранитель у него.
— Из КГБ?
— Ну-у… — задумался Пронько.
Действительно, а почему бы не согласиться? КГБ звучит грозно. Но КГБ не будет покрывать грязные махинации… Хотя кто его знает.
— Значит, Доронин меня замочить хочет.
— Да не замочить, просто поговорить.
— С гаденышем?
— Ну почему с гаденышем?
— Куда вы должны меня привезти?
— К Доронину на дачу.
— Где дача?
— В Горном.
— Как проехать?
— Я могу показать…
— Ты сейчас сдохнешь.
— Если перевяжешь, может, и выживу.
— Возись с тобой! — скривился Толик.
Но идея заехать к Доронину на плечах поверженного противника завораживала своей простотой и смелостью. Да Доронин просто на задницу сядет. И поймет, с кем имеет дело. А он поймет! И сядет! Потому что никто не сможет остановить Толика. Никому еще пока не удавалось! И не удастся!
Он кое-как перевязал раненого, протер свой ТТ, вложил в руку Пронько и бросил на пол. И дружка он своего завалил, и Анжелу задушил. Это для ментов. Хотя Толик практически не сомневался в том, что менты ему не помешают. Потому что удача на его стороне.
Машина,
