Послушай меня - Тесс Герритсен

— “Ты имеешь в виду Гринов?” Лорелея качает головой. — “Они никогда не приглашали нас войти, ни разу. Соседи называется”.

— “Ну, в доме Джонаса я тоже никогда не был”, - замечает Ларри. — “Все, что я видел, - это его задний двор”.

Джонас смеется. — “Не хочу, чтобы ты увидел трупы, которые я храню в подвале”.

— “Эти люди, они такие недружелюбные. Я не удивлюсь, если у них в подвале найдутся трупы.” Лорелея наклоняется ко мне с заговорщическим блеском в глазах. — “Знаешь, что я видела на днях?”

— «Что?» спрашиваю я.

— “Я была на балконе наверху и случайно посмотрела в сторону их дома, и увидела, что Мэтт стоял на своем заднем балконе. Он устанавливал видеокамеру на перилах.”

— “Направленную на задний двор? Но зачем?”

— “Я не знаю. Он заметил меня и сразу же вернулся внутрь. И странно, что они никогда не позволяют заглянуть внутрь этого дома. Теперь все окна плотно закрыты, даже днем. И ее почти никогда не видно. Как будто она прячется там. Или ей не разрешают выходить.”

Я смотрю на доску для игры в Скрэббл, на свое слово "killer", и внезапно чувствую трепет в животе. Я поднимаюсь на ноги. — “Думаю, что пора открыть вино Джонаса”.

Джонас следует за мной на кухню. “Позволь, я сам”, - говорит он. — “Я старый специалист по открыванию бутылок”.

— “А я, думаешь, нет?”

— “Ты совсем не старая, дорогуша”.

Я лезу в ящик за штопором и вдруг чувствую, как его рука опускается на мою задницу. — “Эй. Эй!”

— “Брось, Энджи. Это же просто небольшое любовное похлопывание.”

Я поворачиваюсь к нему лицом и вдыхаю резкий запах его лосьона после бритья. Хвойный аромат настолько ошеломляет, что мне кажется, будто я вот-вот возьмусь за рождественскую елку. Джонас, без сомнения, красивый мужчина, загорелый, с ровными зубами и густой гривой серебристых волос. И эти мышцы. Но это уже переходит все границы.

— “Ты же знаешь, что у меня есть мужчина”, - говорю я.

— “Ты имеешь в виду того парня, Корсака? В последнее время я его здесь не видел.”

— “Он навещает свою сестру в Калифорнии. Как только она оправится от операции на бедре, он вернется.”

— “Но я-то здесь. И прямо сейчас.” Он приближается ко мне чтобы поцеловать.

Я хватаю штопор и размахиваю им между нами. — “Ладно, открывай вино”.

Он смотрит на штопор, перевод взгляд на меня и разочарованно вздыхает. — “Ох, Энджи. Такая великолепная женщина, и живешь прямо через дорогу. Так близка и в то же время так далека.”

— “Очень далека”.

К моему облегчению, он добродушно смеется. — “Ну что ж, попытаться все же стоило”, - говорит он, подмигивая, и открывает бутылку. — “Давай, детка, пойдем, Ларри снова разгромит тебя в игре”.

***

Спустя долгое время после того, как все ушли той ночью, я все еще взволнована выходкой Джонаса. Признаться, я чувствую себя чертовски польщенной. Джонас на несколько лет старше Винса, но он подтянутей и симпатичней, и, должна признать, есть в этом морском вояке что-то, что может вскружить девчонке голову. Я загружаю грязные бокалы в посудомоечную машину, выключаю свет на кухне и иду в спальню. Там я мельком вижу себя в зеркале, лицо мое раскраснелось, прическа немного выбилась из-под контроля. Именно так я себя и чувствую: немного выбитой из-под контроля. На грани… чего? Флирта? Интрижки?

Раздается звонок в дверь. Я замираю перед зеркалом, думая: Джонас вернулся. Знает, что вывел меня из равновесия, и думает, что я могу сейчас расстелиться под ним.

Мое лицо покалывает, нервы гудят, когда я иду к входной двери. Но это не Джонас стоит у меня на крыльце; это Рик Тэлли, и он выглядит измученным. Он видит меня через окно фойе, поэтому я не могу притвориться, что меня нет дома. И не могу вежливо отказаться открыть дверь. Мы, женщины, чертовски благовоспитанны; мы ненавидим ранить чьи-либо чувства, даже если это означает, что нас задушат.

— Энджи, — говорит он, когда я открываю дверь. — «Я возвращался домой и увидел, что у тебя все еще горит свет. Я подумал, что остановлюсь и просто скажу тебе лично».

— "Скажешь мне что?"

— «Недавно я получил смску от Триши. Она пишет, что некоторое время побудет у подруги. Так что передай Джейн, что ей не нужно об этом волноваться.

— "А Джеки знает об этом?"

— «Разумеется! Я позвонил ей, как только получил сообщение. У нас, конечно, словно камень с души свалился».

— "Она написала тебе, а не своей маме?" Я не могу сдержать скептицизма в своем голосе.

Он достает телефон и подносит его к моему лицу так близко, что я вздрагиваю. — "Видишь?"

То, что я вижу, - это слова, которые кто угодно мог напечатать на телефоне Триши. "Дома отстой, гощу у подруги. Расскажу все, когда буду готова. Люблю тебя".

— «Так что не о чем беспокоиться», — говорит он.

— «С подростками всегда есть о чем беспокоиться»

— “Но только не полиции. Сообщите Джейн, чтобы она знала об этом”. Он сел в свой "Камаро", который оставил на холостом ходу у обочины, и с ревом умчался в сторону своего дома.

Я стою на крыльце, хмуро глядя на удаляющиеся задние фонари. Раздумываю, не позвонить ли мне Джеки, чтобы проверить его историю. Но, конечно, он сказал бы ей то же самое, показал бы ей то же самое текстовое сообщение от Триши.

Если это действительно от Триши.

На другой стороне улицы в окне виднеется полоска света. Один из Гринов выглядывает из-за жалюзи, и я почти чувствую, как пара глаз наблюдает за мной через щель. Я сразу же отступаю в дом.

Глядя в окно из своей темной гостиной, я вижу тот же ряд домов, что всегда был здесь, ту же улицу, на которой живу уже сорок лет. Но сегодня вечером все кажется другим, как будто я попала в какой-то параллельный мир и теперь смотрю на злого близнеца моего старого района. Района, где каждый дом, каждая семья скрывает тайну.

Я задвигаю засов. На всякий случай.

Девять

Джейн

Три кражи со взломом за четыре месяца