Спутник бросает тень - Анатоль Адольфович Имерманис

— А то, что Спитуэлл, значит, написал обещанное, и как раз перед самой смертью. Вспомните большой блокнот, из которого было вырвано восемнадцать листов.

Приехав в управление, Мун закрылся в кабинете. Раскрыв папку с делом Спитуэлла, он вновь перечитал первый протокол. Он уже знал приблизительно, что ищет в нем. Итак, вот оно: «Бутылка с чернилами «Синь ее глаз», открытая», открытая — зачеркнуто, она «закупоренная». Долго смотрел Мун на эту строчку. Почему он, диктуя протокол, вначале произнес «открытая», если бутылка была закрытая?

Он прошел в оперативную комнату:

— Дейли! Нисон! Прошу внимания. На столе Спитуэлла стоял пузырек с чернилами для вечной ручки. Кто-нибудь прикасался к нему?

— Не помню, — ответил Нисон.

— Насколько я помню, нет, — ответил Дейли.

— Попытайтесь вспомнить. Это очень важно.

— Нет. Не помню.

— А вы, Нисон?

— По-моему, нет.

— Тогда я ошибся. Ничего не поделаешь.

Инспектор медленно вернулся к себе. Значит, не вышло. А ведь казалось, что-то забрезжило! Сидеть дальше не было смысла. Он захлопнул папку, спрятал ее в сейф и надел пальто. Задумчиво подойдя к двери, он вдруг шарахнулся в сторону — так стремительно она распахнулась.

— Да вы что, голову мне хотите раскроить!

На пороге стояли Дейли и Нисон.

— Простите, инспектор. Но то, что хочет сказать Нисон, стоит шишки на голове.

Мун настороженно взглянул на Нисона:

— Так что же?.. Вы?..

— Да, инспектор... Вспомнил... Жена обычно ругается, что у меня вечно чернила открытые. Очевидно, я машинально закрыл пузырек на столе Спитуэлла.

— Рефлекс?.. Понятно. Когда мы вошли и я оглядывал комнату, в подсознании у меня как-то закрепилось, что пузырек открыт. Потому-то при составлении протокола я и произнес вначале «открытая», а взглянув на бутылку, поправился. Хорошо, Нисон, можете идти. А вы, Дейли, останьтесь!

Некоторое время Мун молчал.

— Так вот, послушайте, сержант, мои соображения. Четвертое октября. Квартира Спитуэлла. На столе блокнот, из которого вырвано восемнадцать страниц, открытый пузырек с чернилами и вечное перо. В ручке чернил почти нет. Следовательно, Спитуэлл что-то писал. Когда? Уже утром, когда наполнял ручку. Что писал? Очевидно, материал, касающийся дела Ротбахов, который он предложил Троллопу. Почему так спешно? Потому что ждал Троллопа. Забрал ли Троллоп рукопись? Надо думать, да, потому что в квартире ее нет. Но вот когда? До или после смерти Спитуэлла? Если до, то нам надо найти десять тысяч, которые ему должны были вручить за материал. А он не из тех людей, которые верят на слово. Готов поспорить, что он выпустил рукопись из рук только тогда, когда увидел чек. И знаете, Дейли, что мне сейчас только что пришло в голову? Каким бы сенсационным ни был процесс Ротбахов, десять тысяч все же слишком большая сумма за простую статью. И если этот материал попал к Алисону, то почему тот его не напечатал? Вопрос на вопросе!

— Совсем как ребус в воскресном приложении. Там хоть радуешься, что в понедельник ответ напечатают.

—  В понедельник? Что ж, сержант, и мы свой ответ получим именно в понедельник.

...Мун нарочно постарался, чтобы Алисон принял его не дома, а в издательстве. Все его издания, начиная с журнала «Дочь Евы», который, по сути дела, был рекламным проспектом двух ведущих конфекционных фирм, приносящим огромный доход, и кончая научным «Экономика и проблемы», который не приносил ничего, зато обеспечивал влияние в мире промышленности и торговли, — были сосредоточены в одном здании. В каждой из одиннадцати редакций у Алисона был личный кабинет. Но основная резиденция его находилась все же в помещении «Морнинг сан». Это был довольно внушительных размеров зал, почти пустой, если не считать огромного письменного стола, телефона и телевизора, занимающих всего один угол.

— Рад видеть вас, инспектор, — произнес Алисон. — К сожалению, я должен сказать, что у меня очень мало времени. На двенадцать приглашены все шеф-редакторы. Чем могу служить?

— Не собираюсь вас долго задерживать, мистер Алисон. Я хотел бы только узнать кое-что о материалах, которые намеревался купить или купил у Спитуэлла Блисс Троллоп...

— У Спитуэлла? Троллоп? Ах да... Что-то такое было. Но что именно, точно не знаю... А почему это вас интересует?

Алисон говорил тусклым, равнодушным голосом. Подобное же бесстрастие выражало все его лицо. Но Мун не смотрел на лицо. Его заинтересовали скрещенные под столом ноги — очень они уж беспокойно подрагивали.

— Почему? Нам же часто приходится вести поиски в разных направлениях. Думаю, что эти материалы могли бы бросить дополнительный свет на обстоятельства убийства Спитуэлла.

— К сожалению, Спитуэлл ушел, не сумев ничего передать нам. Больше вопросов не будет? В таком случае, прошу извинить меня, но через... — Алисон взглянул на часы, — через две минуты у меня заседание.

Редакторы уже толпились в передней. Мун не прикрыл за собой дверь и остановился, как будто ожидая еще чего-то. Через минуту послышался голос Алисона: «Я еще не освободился! Идите и ждите. Мисс Джексон, немедленно доставьте ко мне Троллопа! Не к телефону, а лично. Если нет в редакции, берите мою машину и приволоките откуда угодно. Чтобы через пятнадцать минут он был здесь».

Дверь распахнулась, секретарша вылетела из кабинета. Мун медленно направился за нею. На улице он взглянул наверх. Где-то среди вспыхивающих по фасаду букв находилось окно Алисона.

— Благодарю вас, мистер Алисон! Я узнал именно то, что хотел бы знать.

Придя домой, Мун долго ходил из угла в угол. Восемнадцать страниц из блокнота Спитуэлла не давали ему покоя. Почему Алисон не опубликовал этот материал? Десять тысяч — это внушительная сумма, она как-то должна окупиться. Почему же тогда эти деньги пускают в трубу. И почему он утверждает, что не получил рукописи и даже не знает ее содержания? Вот где надо искать разгадку. Он, Алисон, известный своей пунктуальностью, откладывает заседание и приказывает спешно подать ему Троллопа. Зачем? Понял, что Блисс проболтался, и решил спешно заткнуть ему рот...

По дороге в управление Мун завернул в банк, чтобы снять со счета сотню-другую, Новое платье для приема у Алисона проделало заметную брешь в бюджете. Ожидая своей очереди у окошечка, Мун подумал, что не пожалел бы за пропавшую статью Спитуэлла и двадцати тысяч, если бы был так богат.

Дейли встретил его вопрошающим взглядом.

— Сегодня обещанный понедельник, — напомнил он.

— Вот вам ответы. Статья у Алисона. Отсюда вытекает второе — десять тысяч у Троллопа. А отсюда вытекает третье — Спитуэлла