Два вида истины - Майкл Коннелли

— Я серьезно, — сказал Босх.

— Личное дело, — сказал Холлер. — Какое личное дело?

— Он помогает моему другу, и это конфиденциально. Это не имеет никакого отношения к этому делу.

— Это имеет отношение, если у меня нет моего следователя. Что, блядь, происходит?

— Послушай, это было срочно, и он был мне нужен. Он прояснит всё позже, и тогда я смогу тебе все рассказать. Но у тебя есть я. Ты сказал, что хочешь найти что-то или кого-то. Что? Кого?

Холлер долго смотрел на него, прежде чем ответить.

— Это кто, — наконец сказал он. — Я достал судебное дело по первоначальному процессу и читал расшифровку. Я хочу найти Дину Скайлер.

Босху не потребовалось много времени, чтобы установить имя. Дина была младшей сестрой Даниэль Скайлер. Именно она должна была навестить Даниэль во время каникул.

Визит так и не состоялся, но Дина приехала из Голливуда, штат Флорида, во время судебного процесса, чтобы дать показания о планах сестер жить вместе и взять штурмом Голливуд, штат Калифорния. Дина была на восемнадцать месяцев моложе, и Даниэль ее опекала. Давая показания, она говорила о том, что им нравился фильм "Белое Рождество", потому что это была история шоу-бизнеса о двух сестрах. Она рассказала присяжным, что каждый праздничный сезон они исполняли песню "Сестры" для своих родителей.

Дина была сильным свидетелем на стадии вынесения приговора. Босх всегда считал, что именно ее часовые слезные показания склонили присяжных, а затем и судью к смертной казни.

— Я думаю, что она может понадобиться нам для эмоционального воздействия, — сказал Холлер. — Я хочу, чтобы судья знал, что семья все еще переживает, что сестра жертвы находится прямо в зале суда, и ему лучше сделать все правильно.

— Она активно присутствовала на суде.

— Она переехала сюда, как они с сестрой планировали?

— Да, переехала. Я поддерживал с ней связь в начале, а потом она как бы заглохла. Думаю, я был напоминанием о том, что случилось с Дани. Я получил сообщение и перестал ее проверять.

— Дани?

— Даниэль. Люди, которые ее знали, называли ее Дани.

— Если тебе разрешат дать показания в среду — а я сойду с ума, если этого не сделают, — обязательно назови ее так.

Босх ничего не ответил. Подобные тонкие манипуляции были частью повседневной жизни Холлера, но они всегда беспокоили Босха, даже если делались в его пользу. Он чувствовал, что если он не одобряет их со стороны адвокатов, работающих против него, то не должен принимать их от тех, кто работает на него.

Холлер продолжил.

— Итак, у нее получилось? — спросил он. — Я поискал ее на IMDB, но там ничего нет. Она сменила имя или что-то в этом роде?

— Эм, я не очень-то следил за этим. Я не знаю, осталась ли она в бизнесе.

— Как ты думаешь, ты сможешь ее найти?

— Если она жива, я найду ее. Но если она не в Лос-Анджелесе, я не знаю, как доставить ее сюда к утру среды.

— Хорошо. Просто посмотри, что ты можешь сделать. Может, нам повезет.

— Может быть. Что еще?

— Для тебя — все. Я собираюсь поработать здесь сегодня утром и прикинуть путь дела.

— Что это?

— Единственное, на что мы можем рассчитывать, так это на то, что наша просьба вмешаться в ходатайство об отмене иска вызовет сильный огонь со стороны окружного прокурора и Бордерса. Я приведу аргументы и предложу судье что-то вроде неофициального обзора того, что мы представим, если нам дадут разрешение. Я пробегусь по списку наших свидетелей и скажу, что каждый из них готов дать показания. Если мы убедим судью, тогда мы в деле, и тогда мы надерём им задницы.

— Понял. Ты не возражаешь, если я отвалю? Утром мне нужно заняться кое-какими делами, и я хочу заняться поисками Дины.

— Без проблем, Гарри. Иди и найди ее. Но между этим и средой поспи немного. Я не хочу, чтобы ты пришел в зал суда с таким видом, будто ты виновен.

Сделав последний глоток кофе, Босх направил на Холлера палец, как пистолет, и выскользнул из кабинки. Холлер заговорил снова, прежде чем он успел уйти.

— Эй, Гарри, и последнее? Ты чертовски хороший детектив, брат, но я хочу вернуть своего человека Циско.

— Хорошо. Я скажу ему.

35

Въезжая в город, Босх увидел грузовик одной из испаноязычных телестанций, припаркованный перед штаб-квартирой полиции Сан-Фернанадо. Он предположил, что это было связано с убийствами в "Фармации", но не думал, что произошедшее за выходные можно будет долго сдерживать, а испаноязычные СМИ часто опережали другие СМИ, когда речь шла о новостях из Сан-Фернандо.

Прежде чем отправиться в свой кабинет в тюрьме через дорогу, Босх зашел в боковую дверь участка, чтобы выпить еще кофе и проверить, как обстоят дела в детективном бюро. На этот раз там был аншлаг: все три детектива сидели в своих рабочих капсулах, и даже капитан Тревино виднелся за своим столом через открытую дверь кабинета.

Только Белла Лурдес подняла глаза при появлении Босха и сразу же показала ему на свою кабинку.

Он поднял палец, прося ее подождать. Он повернулся к ближайшей кофеварке и быстро налил в чашку свой второй за день напиток. Затем он обошел модуль из трех столов, чтобы добраться до места Беллы в задней части.

— Доброе утро, Гарри.

— Доброе утро, Белла. Как дела?

Она указала на экран своего компьютера, где шло видео. Очевидно, оно было снято с вертолета и снимало процесс извлечения тела из воды. Два водолаза боролись с телом мужчины, плававшего лицом вниз. Он был одет, но футболка на нем была разорвана и держалась на теле только за воротник. Остальная часть ее развевалась в воде, как белый флаг капитуляции. Водолазы с трудом пытались перекатить тело на спасательные носилки, прикрепленные к тросу, протянутому вниз от вертолета.

— Солтон-Си, — сказала Лурдес. — Это было два часа назад. Они заметили тело во время пролета на рассвете.

Босх наклонился, стараясь не пролить кофе, чтобы внимательнее рассмотреть экран и тело.

— Это второй русский? — спросила Лурдес.

Прежде чем Босх успел ответить, он заметил, что к ним присоединился Систо, который заглядывал через другое плечо Беллы.

— Одежда выглядит одинаково, — сказал Босх. — Из