Два вида истины - Майкл Коннелли

— Мистер Холлер, — сказал Хаутон. — Если я могу обратить ваш взор на ложу присяжных слева от вас, вы увидите, что она пуста. Я сказал быть кратким. Я не говорил делать заявление несуществующим присяжным.

— Да, ваша честь, — сказал Холлер. — Спасибо. Тогда идем дальше. Отдел окружного прокурора по обеспечению доказательности обвинения взялся за это дело и в ходе экспертизы улик обнаружил на одежде Даниэль Скайлер ДНК, которая не принадлежала ее осужденному убийце Престону Бордерсу. Вместо этого она была получена от ныне покойного серийного насильника по имени Лукас Джон Олмер.

— Мистер Холлер, — снова прервал его Хаутон. — Вы излагаете известные суду факты. Я разрешил вам вступить в дело в качестве интервента. Вмешательство требует чего-то нового, изменения направления. Есть у вас это или нет?

— Есть, — сказал Холлер.

— Тогда приступайте к делу. Не говорите суду то, что он уже знает.

— Что у меня есть нового, так это следующее: Детектив Босх может доказать с помощью документов и показаний под присягой, что ДНК Лукаса Джона Олмера была подброшена в ящик для улик в отделе управления имуществом полиции Лос-Анджелеса как часть тщательно разработанной схемы, чтобы освободить Престона Бордерса и получить миллионы долларов в качестве компенсации за ложный приговор.

Хоутон протянул руку, чтобы удержать Кеннеди от очевидного возражения.

— Схема кого, мистер Холлер? — спросил Хоутон. — Вы хотите сказать, что Престон Бордерс, находящийся в камере смертников в Сан-Квентине, организовал всё это?

— Нет, ваша честь, — сказал Холлер. — Я говорю, что Престон Бордерс купился на это, потому что у него не оставалось другого шанса на свободу. Но схема была организована прямо здесь, в Лос-Анджелесе, юридической фирмой "Кронин и Кронин".

Лэнс Кронин тут же поднялся на ноги.

— Я категорически возражаю против этой шарады! — сказал он. — Мистер Холлер очерняет мою хорошую репутацию этим коварным обвинением, хотя именно его клиент…

— Принято к сведению, мистер Кронин, — сказал Хаутон, прервав Кронина в середине его пароксизма. — Но позвольте напомнить вам, что мы находимся на закрытом заседании, и ничто из предложенного адвокатом не достигнет ушей общественности.

Но затем судья обратил свое внимание на Холлера.

— Вы делаете очень сильное утверждение, мистер Холлер, — сказал он. — Вы должны или доказать это или заткнуться.

— Я буду говорить, — ответил Холлер. — Прямо сейчас.

Холлер вкратце обрисовал основное противоречие дела, о котором Босх сказал Сото в коридоре. Если ДНК, обнаруженная в уликах, была законной, то морской конек, найденный при обыске в квартире Престона Бордера, таковым не являлся. Это было предложение "или-или".

— Наша позиция заключается в том, что кулон морского конька был и всегда был истинным доказательством по делу, — сказал Холлер. — Именно ДНК Лукаса Джона Олмера была подброшена. И, прежде чем рассказать о том, как это произошло, я бы попросил суд оказать мне снисхождение и позволить моему клиенту высказаться по вопросу подброса улик. Он более сорока лет проработал в правоохранительных органах, и здесь на карту поставлены его доброе имя и репутация.

Кеннеди и Кронин встали и возразили против того, чтобы Босху разрешили дать показания без перекрестного допроса. Хоутон быстро принял решение.

— Мы не собираемся идти по этому пути на этой конференции, — сказал он. — Если мы вернемся в открытый суд и под протокол, суд рассмотрит это. Однако я скажу следующее. Детектив Босх много раз появлялся в этом зале суда за те годы, пока я имел честь заседать в суде, и его честность никогда не ставилась под сомнение до сих пор.

Босх кивком поблагодарил судью за умеренную поддержку.

— Продолжайте, мистер Холлер, — сказал Хаутон.

— Итак, продолжим, — сказал Холлер, открывая папку, которую он держал на пюпитре. — Суду и всем присутствующим здесь сторонам известно, что мистер Кронин представлял Лукаса Джона Олмера в деле, в результате которого он был заключен в тюрьму до момента своей смерти шестнадцать месяцев назад. Ключевым доказательством в этом деле были улики ДНК, связывающие Олмера с серией сексуальных нападений, в которых он был обвинен. Я представляю суду копию судебного постановления, взятого из протокола того дела, требующего от прокуроров разделить образцы ДНК из улик с защитой для частного тестирования.

Кеннеди встал, чтобы возразить.

— Ваша честь, если адвокат пытается намекнуть, что ДНК Олмера была передана Кронину, чтобы тот мог утаить часть ее для себя, чтобы использовать ее годы спустя в схеме освобождения человека из камеры смертников, то это смехотворно оскорбительно. Как, безусловно, известно мистеру Холлеру, мистер Кронин и близко бы не подошел к этому материалу. Протокол цепочки доказательств требует безопасной передачи из лаборатории в лабораторию. Мистер Холлер пускает дым и тратит время суда.

Холлер покачал головой и улыбнулся, прежде чем защищаться.

— Пускает дым, Ваша честь? Мы еще посмотрим, кто пускает дым. Я не утверждаю, что в передаче ДНК из лаборатории в лабораторию до суда над Олмером было что-то предосудительное. Но на суде улики в виде ДНК в конечном итоге не оспаривалась, поскольку защита предпочла заявить, что половые акты были совершены по обоюдному согласию. Совпадение ДНК было даже оговорено стороной защиты. Однако после суда доказательная база не была завершена. Согласно протоколу, составленному г-ном Кеннеди, все генетические материалы, не использованные в анализе частной лаборатории, должны были быть возвращены после суда на хранение в лабораторию полиции Лос-Анджелеса. Нет никаких записей о возвращении какого-либо материала. Он пропал, ваша честь, и в последний раз был в руках лаборатории, работавшей на мистера Кронина.

Теперь настала очередь Кронина встать и протестовать.

— Это смешно, судья. У меня никогда не было этого материала, и я не знаю, вернула его лаборатория или нет. Приходится сидеть здесь и слышать подобные обвинения…

— Повторяю, мы находимся на закрытом заседании, — сказал Хоутон. — Давайте останемся на месте. Мистер Холлер, что еще у вас есть?

— У меня есть еще пара документов, которые я хотел бы представить суду, — сказал Холлер. — Первый — это письмо от заместителя городского прокурора Сесила Френча, которое подтверждает, что город получил жалобу на возмещение ущерба от Престона Бордерса в связи с тем, что, по его словам, его ложно заключили в тюрьму за убийство после коррумпированного расследования полиции Лос-Анджелеса. Жалоба была подана адвокатом Лэнсом