Лес Самоубийц - Джереми Бейтс

— И что? — спросила Мел. — Какой-нибудь зверек…

— Ты видела тут зверей? — прервал ее Томо. — Где? Никаких зверей!

— И откуда это тут могло взяться?

— Я помочился на лес, лес помочился на меня.

— Томо, не неси околесицы, — фыркнул Нил.

— Это правда! Подойди и понюхай!

— Успокойся.

Томо обернулся ко мне и сказал:

— Попробуй это.

Я закатил глаза и двинулся дальше.

Лиана на нас помочилась? Что за черт…

Я размышлял о паранормальных явлениях. Лес, который завлекает обманчивым спокойствием людей и животных в самую чащу, а потом обгладывает их до костей. Если б я когда-нибудь взялся за написание книги, я бы назвал ее «Венерин лес» или «Чаща-мухоловка». Нужно придумать большое число персонажей, чтобы лес мог съедать их по одному. И протагониста, который выживет и как-то одолеет лес. Эту задачку я решить не мог: как можно победить целый лес? Пожалуй, только сжечь его дотла. Хотя, подумал я, если мой роман будет в жанре хоррора, то зачем вообще придумывать хэппи-энд?

Когда я устал развлекать себя подобным образом, я попытался сосредоточиться на окружающей обстановке. И вдруг начал думать о Гэри. Так всегда и происходило: Гэри заполнял мои мысли, когда я был наименее подготовлен к этому. Конечно, в первые месяцы после всего этого я думал о нем дни и ночи напролет. Но время имеет свойство притуплять боль. Ты никогда не сможешь забыть о смерти своего брата, ты никогда не сможешь принять это, но ты учишься с этим жить.

Гэри застрелили двенадцатого декабря тысяча девятьсот девяносто девятого года, рано утром, в городе Хершли, штат Пенсильвания. Он направлялся на тренировку во дворец спорта «Джиант Сэнтр». Он мечтал попасть в НХЛ, но болтался на скамейке запасных у разных клубов. Большинство экспертов сходилось на том, что если бы он оправился от повреждения колена, то мог стать суперзвездой. Тяжелая травма и сложная операция поставили бы крест на карьере любого, но Гэри оказался самым целеустремленным человеком, какого я когда-либо встречал в жизни. Он тренировался вдвое больше всех соклубников, чтобы восстановить форму, и когда я приглашал его отметить мой день рождения всего за месяц до его смерти, Гэри уверял меня, что готов горы своротить.

Парень, который застрелил моего брата, оказался восемнадцатилетним героиновым наркоманом, который периодически коротал время в колонии для несовершеннолетних. Они не были знакомы. Они никогда не встречались до этого. Гэри просто оказался не в том месте не в то время.

Брат ежедневно совершал утреннюю пробежку по лесной дороге, и в этот раз он остановился, увидев скрючившуюся под деревом фигуру. Он предложил помощь. Джером Тайлер — так звали наркомана — достал пистолет и потребовал у Гэри кошелек. Гэри что-то резко ответил ему, за что схлопотал пулю двадцать второго калибра. Стрелок забрал кошелек и убежал. Гэри сумел дойти до автодороги, где потерял сознание. Когда его доставили в больницу, обнаружилось, что маленький кусок металла причинил серьезные повреждения: были задеты печень и аорта.

Я тогда учился на старшем курсе в университете Висконсина. Мама в истерике выдернула меня из похмельного утреннего сна, сказав, что в Гэри кто-то стрелял. Я прилетел в Пенсильванию к вечеру, в госпитале уже были родители и жена Гэри, Шерил, с дочкой. Отец отвел меня в сторону и рассказал, что произошло. Глаза у него были красными — верный признак слез. Никогда раньше я не видел, чтобы он плакал. Самым тяжелым оказалось войти в палату к Гэри. Он лежал, подключенный к системе жизнеобеспечения. Он был бледен, кожа как из воска, а на лице кислородная маска. Никто тогда не знал, что к его мозгу и ногам не поступает кровь. Я сидел подле него, держа за руку, пока меня не прогнала медсестра.

Утром, когда я спал на диване в зоне для посетителей, меня разбудили родители. У них на лицах все было написано. Доктора сообщили им, что Гэри никогда не выйдет из комы, а если это и произойдет, то его мозг так или иначе уже мертв. Решение уже было принято.

Я вернулся в Висконсин в оцепенении. Я не могу вспомнить перелет, не могу вспомнить следующие несколько дней, с трудом представляю, что происходило на похоронах. Большинство присутствовавших были нашими родственниками, остальные — товарищи по команде. Гэри лежал в открытом гробу, и я все ждал, когда он откроет глаза и скажет всем, что розыгрыш удался. Я прикоснулся к его щеке тыльной стороной ладони. Кожа у него была холодная и напоминала резину. Внезапное осознание того, что сейчас я вижу его в последний раз, было сродни удару под дых, я с трудом мог дышать и вышел на двор. Трое товарищей Гэри по команде курили сигареты и смеялись над какой-то шуткой, будто это был обычный день в раздевалке. Я подошел к ним и спросил шутника, что он такое рассказывал. Тот смутился, но меня это не остановило. Я врезал ему по лицу, повалил на землю и осыпал градом ударов, пока меня не оттащили в сторону.

Джерома Тайлера полиция поймала уже на следующий день. Суд длился неделю, жюри присяжных совещалось час за закрытыми дверями. Вердикт был вынесен единодушно: пожизненное заключение с возможностью досрочного освобождения через десять лет.

Тогда я думал, что это нечестно. Джером был хладнокровным убийцей, он не заслуживал досрочного освобождения. Он заслуживал только смерти — око за око. Иногда я представлял, как убиваю его. Это помогало мне заснуть. Я убивал его всегда по-разному. Никогда его смерть не была мгновенной. Удовольствие от этого зрелища всегда оказывалось долгим и детально проработанным. Я разговаривал с ним в процессе, шутил, воспевал триумф жизни перед лицом его смерти, показывал, сколь ничтожно его существование.

Больше я не фантазирую на эту тему. Это не значит, что я простил Джерома, просто исчез объект моей ненависти. Спустя семь месяцев Джерома Тайлера нашли в тюремной душевой, головой в унитазе и с семью колотыми ранами в спине. Официальная причина гибели: смерть от утопления.

Такого исхода я придумать не успел, но он меня вполне устраивал.

Еще через двадцать минут мы нашли белую ленту. Она была привязана к тонкому дереву и уходила куда-то в сторону от нашего пути. Пока мы ее рассматривали, каждый сделал свое заключение.

— Эту ленту оставила полиция? — спросила Мел.

— Или самоубийца, — предположил Томо.

— Зачем самоубийце оставлять здесь ленту?

— Чтобы полиция обнаружила тело? — выдвинул свою версию Нил.

Томо мотнул головой.

— Значит, он возвращался