Сломанная стрела - Кертис Кэмерон
«Якудза — это плохая новость, — наконец говорит он. — Знания языка недостаточно. Нужно знать город. Их тусовки, их притоны, их кодекс чести. Нужно быть частью их культуры. Ничего этого я вам дать не могу».
«Мы надеемся, что наши японские коллеги помогут»,
Штейн говорит: «Но ничто не заменит наличие в команде человека, говорящего на вашем языке. Того, кому вы доверяете.
Слишком много теряется при переводе».
Такигава Кен обеспокоен, но я не знаю почему. Человек, которого я знал, без колебаний присоединился бы к нам. Ладно, у него есть семья, но его всё равно нужно убедить. Можно вывести оператора из «Дельты», но «Дельту» из оператора — никогда.
«Я дал Кэрол слово, — говорит он. — Больше никаких контрактов».
Такигава Кен смотрит на Роберта, манипулирующего игрушкой М16.
В пластиковые руки солдата Джо. Мы со Стайном следим за его взглядом.
Светлые волосы детей резко контрастируют со смуглым лицом Такигавы Кена.
«Это дети Кэрол», — Такигава Кен смотрит мне в глаза. «В следующем году мы с Кэрол хотим ещё одного».
Достаточно ли этого, чтобы моя подруга не решалась? Для любого другого это было бы так. Но что-то подсказывает мне, что есть ещё кое-что. Я бросаю взгляд на Штейн как раз вовремя, чтобы увидеть, как она сглотнула.
«Даю слово, — говорит Штейн. — Переведи нам.
Ничего больше».
Мы все знаем, что это неправда. Когда дерьмо попадает в вентилятор, все становятся бойцами.
Такигава Кен смотрит в сторону. Не на Роберта, играющего на полу. Он смотрит в окно. На улице уже стемнело, стекло стало матово-чёрным и отражает наши образы на своей глянцевой поверхности. Мужчина долго молчит. У меня такое чувство, что его мысли где-то далеко.
«Я не могу этого сделать, — наконец говорит он. — Но есть одна вещь, которой я могу помочь. Пойди к моей сестре Рин. Она живёт в Токио».
Она переводчик. Преподаёт английский японским руководителям и переводит японские документы на английский. Она руководит додзё. Она может вам помочь.
«Что она знает о культуре якудза?»
«Не больше, чем я. Но если тебе нужен только переводчик, Рин справится лучше меня».
Шах и мат. Такигава Кен раскрыл наш блеф. Он знает, что его участие невозможно ограничить переводом. Он также знает, что, если мы не готовы подвергнуть риску его сестру, мы будем обращаться к ней за помощью только в безобидных ситуациях. Это значит, что мы вряд ли вообще к ней обратимся.
Я не знал, что у Такигавы Кена есть сестра. В бою мы могли доверить друг другу свои жизни. Мне не нужно было знать.
Что-нибудь ещё. Теперь я понимаю, как мало я знаю о своём друге.
«Хорошо, — говорит Штейн, — дайте нам её данные. И, пожалуйста, позвоните заранее, чтобы мы могли с ней связаться».
Я не упустил из виду, как Штейн использует слово «могут». Она уже предполагает, что мы оставим Такигаву Рин в стороне от всего, что происходит в Токио.
«Я так и сделаю». Такигава Кен встаёт, идёт в гостиную, берёт с журнального столика блокнот. Что-то пишет на нём, отрывает верхний лист и протягивает его Штейну.
«Когда вы планируете прибыть в Токио?»
«Девять часов полета на самолете C-17».
«Останьтесь здесь на некоторое время, — говорит Такигава Кен. — Мы должны расслабиться ради самих себя».
Штейн колеблется. Тянется за чашкой.
«Кэрол», — зовёт Такигава Кен. «Присоединяйся к нам. Выпьем ещё кофе».
СТАЙН ТИХО ГОВОРИТ по телефону. Я сажусь за руль, держусь одной рукой. Беру правую сторону. Дождь сменился облаками. Помню, как служил в Форт-Льюисе с 1-й группой специального назначения. Смотрел гонки на лодках в заливе Пьюджет-Саунд. Тихоокеанский Северо-Запад прекрасен под голубым небом.
Мы приближаемся к Такоме. Скоро свернем с шоссе и направимся к Объединённой базе Льюис-Маккорд. Штейн намерен отправиться в Токио, но мне всё ещё не по себе. Существует реальный риск, что инициатор был украден террористической организацией в континентальной части США.
Я не сомневаюсь в уверенности Штейн в своей команде, но они не оперативники. На земле проблемы решаются попаданием пуль в плоть.
Штейн убирает телефон в карман. «Мы отследили Сорю с того момента, как он потерял тебя в Менло-Парке, до того момента, как он сел на
Рейс. Он обеспечил себе перелёт до Сан-Франциско. Поехал в международный аэропорт Сан-Франциско и по пути заехал в FedEx.
Простота идеи гениальна.
«Soryu FedEx отправил коробку в Токио». Штейн откидывается на спинку пассажирского сиденья. «Оформил посылку как автозапчасти. Нужный размер, нужный вес. Учитывая разнообразие материалов, из которых изготовлены детали, при сканировании вряд ли возникнут вопросы».
«Могут ли японцы его перехватить?»
Слишком поздно. Час назад коробку забрали из офиса FedEx в городе Чуо. У нас есть видео с истцом.
Сравнил снимки с CBP Сорю и фотографиями отъезда из Ханэды». Штейн делает паузу. «Никаких совпадений. Человек, который подобрал инициатора, не был Сорю. Сюжет закручивается».
«Мы отстаем от графика как минимум на десять часов».
«Пять», — говорит Штейн.
«Как ты это понял?»
«Мы меняем наш C-17 на Bone».
Это был B-1b Lancer, американский сверхзвуковой бомбардировщик. Штейн получает то, что хочет.
Я еду в Токио.
OceanofPDF.com
10
OceanofPDF.com
ЙОКОТА
B-1b Lancer — сверхзвуковой бомбардировщик с экипажем из четырёх человек: пилота, второго пилота, офицера по оборонительному вооружению и офицера по наступательному вооружению. Все четверо сидят в герметичной кабине и летают на высоте, превышающей скорость звука в один с четвертью. Именно этот самолёт Штейн раздобыл для нашего транспорта.
Мы со Стайн надеваем лётную форму ВВС. Мы бросаем мою сумку и багаж Стайн — её фирменную сумку — в бомбоотсек. Офицеры по вооружению остаются дома, а мы пристегиваемся за водителями Bone.
ПЯТЬ С ПОЛОВИНОЙ ЧАСОВ мы приземляемся на авиабазе Йокота.
Пилоты раскрывают крылья изменяемой конфигурации для максимальной подъёмной силы и облетают обширный Токийский бассейн, чтобы выровнять взлётно-посадочную полосу. Полдень. Летняя жара сменилась осенней прохладой. Если не считать лёгкой дымки на далёком горизонте, город, кажется, расчистился от смога.
Нас встречают двое японских солдат в цифровом камуфляже. Капитан и старший сержант. Они вооружены SIG.
Карабины P220 и M4 на двухточечных ремнях.
Японцы терпеливо ждут, пока экипаж выгрузит наш багаж из бомболюка. Они бросают мою сумку мне в...
ноги и вежливо протягивает Штейн ее сумку.
«Нам нужно снять эту летную экипировку», — говорит Штейн капитану.
«Вам предоставлено жилье в лагере Тачикава».
Капитан говорит: «У вас будет час до встречи с генералом Конго».
Я навостряюсь при упоминании имени противоречивого японского генерала.
Японцы провожают нас к автомобилю Toyota High Mobility Vehicle. Похоже на «Хаммер» с тонкими бортами.
Йокота служит как ВВС США, так и японской армии. Наши сопровождающие вывозят нас с базы и спешат в лагерь Татикава. Татикава, некогда бывший американской базой, была возвращена японцам.
Токио — крупнейший город мира. И Йокота, и Татикава находятся в западной части Токио, но они словно бы находятся в разных городах. Каждый из них находится в 30 милях от центра, что составляет почти час езды при самых благоприятных условиях.
Воздух комфортный, двадцать градусов по Цельсию. Уже предчувствую, что вечера будут прохладными. Мы едем молча, и мой взгляд устремляется в бесконечные просторы токийских пригородов. Бескрайние ряды домов в густонаселённых районах.
Я провёл в этой стране немного времени. Достаточно, чтобы сотрудничать с японским спецназом и основать снайперскую школу.
Наслаждались бурными запоями с японскими солдатами, для которых умение хорошо пить — признак мужчины, воина. В любой армии так, но японцы привносят в это занятие немного нюансов.
Именно этот нюанс заставляет меня любить японских солдат.
