Пятый великолепный. Нейлоновое сердце - Zoia
Когда он вошел, разговор прервался на полуслове. Все три девушки смотрели на него – сначала пристально, с тенью тревоги, потом с видимым облегчением. Они заметили его хорошее настроение и заулыбались в ответ. Он любовался ими. Три прекрасных лица – таких разных и одновременно одинаково совершенных – смотрели на него.
– Все хорошо? – спросила блондинка чудесным бархатистым голосом.
– Конечно, бабочки мои, как всегда.
Он намеренно ответил сразу всем, но укрыться не получилось. Они слишком хорошо его знали. Они даже знали, что можно не задавать очевидный вопрос, – достаточно вот так пристально смотреть и молчать.
– Пришлось ускориться, – нехотя признался он и уселся в свое кресло. – Риски выросли, но не критично.
– Чэнь Кунь? – уточнила изящная кореянка. – Он был там?
– Да. И действительно так умен, как его описали. Результат для нескольких часов расследования впечатляющий. Но так даже интереснее: появился новый фактор, который придется учитывать.
– Мастер, они нашли вазу, – тихо сказала третья бабочка, казашка. Она казалась чуть старше других, хотя он знал, что это было не так.
– Наконец-то. – Он широко улыбнулся. – Это первая куколка, которую они увидят во всей красе… Милая, закажи роллы, – обратился Мастер к блондинке.
– Готово! – Девушка улыбнулась и склонила голову немного набок. – Твои любимые. Будут через полчаса.
– Спасибо.
Он погладил ее руку. Бархатистая кожа была мягкой и теплой. Совершенной.
– Надеюсь, ты съешь все до последней рисинки! – проворковала кореянка. – А то не хватит сил на то, чтобы с нами поиграть!
Мастер с притворной мольбой посмотрел на казашку, будто призывая ее на помощь, но та лишь игриво подмигнула. Он едва не расхохотался.
– Не волнуйся, на вас у меня сил хватит. А завтра познакомитесь с новой бабочкой.
– Кажется, я знаю, кто это будет, – сказала блондинка и пересела к нему вплотную. – Ван Сюли?
Глава 8
Сосуды и кровь
Серик Кабдулин
Алматы, 13 июля
Подполковник Кабдулин практически не спал со дня похищения Ван Сюли. Каждую минуту он старался тратить на дело: координацию действий опергруппы, отработку версий, поиски зацепок, которые могли проглядеть другие. Как правило, выходил он из здания штаба лишь для осмотра улик или мест преступлений, чтобы лично проверить действия и выводы сотрудников.
Дело было серьезным. Пожалуй, самым серьезным в его карьере. Ресурсы спецслужб двух стран были в его распоряжении. Вот только генерал был прав: он уперся в стену. Серик так же отдавал приказы, отчитывал подчиненных, докладывал руководству о ходе расследования, но все двигались по кругу. Он не знал, как действовать и какие приказы отдавать. Ничего нового не появлялось, а бесконечно перепроверять прежние данные невозможно.
С приездом Чэнь Куня изменилось все. Сначала навязанный руководством профайлер действовал Серику на нервы. Китаец представлял готовые выводы без подкрепления фактами, объявлял преступника гением и рисовал его характеристику со множеством оговорок. Кабдулин не понимал, как с этим работать.
Но произведенный Чэнем фурор на первом совещании зародил в Серике слабую надежду. Если эти новые методы расследования помогут поймать Нейлона, то китайцу можно простить все чудачества.
Сегодня Серик снова был уверен в себе. В новых методах придется разбираться, но позже. Сейчас есть срочные дела и данные, которые важно обработать.
Судя по полному безразличию на лице и коротким жестам над планшетом, Чэнь тоже впитывал новую информацию. Что-то было в этом человеке… Холодная серьезность в глазах, сдержанность в речи, отсутствие явной эмоциональности. Находясь рядом с ним, Серик замечал в себе некое напряжение, словно от профайлера исходили волны невидимой энергии. И это давило на разум, угнетало психику. В голову приходило сравнение с высоковольтной линией или гудящим трансформатором: глазом ничего не увидишь, но на здоровье и нервы точно действует.
Чэнь подключился к системной панели. Проектор ожил и вывел на белый экран картинку – сначала папки, словно это был огромный монитор, затем нужные фотографии.
Серику показалось, что первый кадр был из музея или выставки изящных искусств, а не с места преступления. Пузатый стеклянный сосуд напоминал вазу, запечатанную и украшенную витиеватой росписью. Бурая вязь лиан с растрепанными листочками расползалась от донышка к горловине. Через редкие просветы виднелся плавающий внутри темный бесформенный предмет. Он не касался стенок вазы.
Сосуд напоминал Серику дорогой музейный экспонат – находку с раскопок восточного храма. Красота вазы сама была загадкой: то ли это копия работы древнего мастера, то ли произведение современного гения. Изящный узор вызывал восхищение, но когда Кабдулин вспоминал о том, что' спрятано внутри, к его горлу подкатывал комок.
За свою карьеру подполковник видел много преступлений, в том числе жестокие убийства, массовые кровавые разборки. Вид умерших самым разным образом людей его уже давно не смущал – это всего лишь работа, информация. Но здесь было иное. Не только жестокость. Нейлон оставался непонятным, непостижимым. Маньяк, казалось, совершал обычные для криминальных хроник действия – похищал и убивал девушек. Но при этом выставлял их тела на всеобщее обозрение, превращал в ужасные декорации. А теперь выяснилось, что и их сердца, словно дивные драгоценные камни, обрамлял в прекрасную оправу и оставлял рядом.
Такое изощренное издевательство над телами – смешанное с творением чудовищной красоты – выбивало Серика из колеи. Оперативная работа отвлекала, но когда он пытался понять мотивы Нейлона, его желудок протестовал, а тошнота начинала подниматься по пищеводу.
Чэнь максимально увеличил изображение и пристально рассматривал вазу. И Кабдулин был рад, что китаец не видит его побледневшее лицо.
– Больной мерзавец, – вполголоса сказал Серик.
Чэнь еще несколько секунд листал фотографии вазы и лишь потом ответил:
– Да, вероятность, что Нейлон – маньяк-одиночка, очень высока.
– Разве это не было очевидно с самого начала? – удивился Серик. – Кто еще на такое способен? И ты же на совещании ему диагнозы ставил.
Чэнь пристально посмотрел на Кабдулина.
– Я сообщал наиболее вероятные гипотезы. Но это не значит, что остальные нужно отвергать. Например, это могли быть послания не всему миру, а родным жертвы, если их шантажировали.
– Нет, – перебил китайца Серик. – Мы всех опрашивали. Похитители не связывались с ними.
– Или они скрыли правду. Или это была демонстрация для шантажа других. Или цепочка преступлений, чтобы скрыть одно, главное.
Серик несколько раз порывался что-то сказать, но никак не мог подобрать слова. Чэнь все так же спокойно смотрел на него. Похоже, профайлер понимал, что в этот момент стереотипы Кабдулина рассыпаются. Серик медленно начинал осознавать,
