Сломанная стрела - Кертис Кэмерон
Хуже того, вы даете врагу возможность убить вас.
«Спар», — говорит она.
Некоторые могут назвать это безответственным. Мы не знаем возможностей друг друга. И правила мы не обсуждали. Можно смело предположить отсутствие контактов и ударов по суставам. Между нами что-то произошло, и нам нужно это увидеть.
Рин стоит наготове, левая нога и рука впереди, правая отведена назад. Я принимаю стойку левши, чтобы сбить её с толку. Шагаю вперёд, бью её по левому гарду правой рукой. Сразу же следом правый джеб в лицо, не отпуская удар.
Она резко откидывает голову назад, чтобы увернуться, и восстанавливает стойку.
Я атакую тем же приёмом, но с одной вариацией. Бью её по левому гарду изнутри. Хватаю её левую руку левой, тяну вниз и вперёд. Она теряет равновесие, когда я наношу ей правый джеб в лицо.
Мы отступаем друг от друга, тяжело дыша.
Первый пункт для меня.
Рин занимает позицию для второго раунда. Это сработало раньше, давай попробуем ещё раз. С новым поворотом. Шагаю вперёд, бью её по руке. На этот раз я пробиваю левый кросс ей в лицо.
Вместо того чтобы уклониться от удара, она пригибается.
Низко приседает, хватает мою левую ногу за коленом и тянет прямо вверх. Толкает меня плечом в грудь. У меня выбивает дух, и я падаю на спину. Удар тела о мат ослепляет болью. Я…
Надо бы перекатиться, чтобы прийти в себя, но я парализован. Она топчет мне лицо. Для безопасности она оттягивает голую пятку на добрых шесть дюймов назад.
Я смотрю в потолок.
Штейн бросается вперёд. «Боже мой! Ты в порядке?»
«Я в порядке. Оставьте цветы у двери».
Рин отступает назад и с улыбкой насмехается надо мной. «Ты не ранен».
«Он вошёл сюда со сломанными рёбрами». Штейн протягивает мне руку. Я хватаю её, и она помогает мне подняться.
«Тогда ты идиот», — говорит мне Рин.
«Тебе трудно отказать».
Рин качает головой, пытаясь скрыть улыбку.
Она сталкивается со своим классом. «Нани ни демо сонэте кудасай».
Тон у девушки гортанный, такой же властный, как у Конго.
«Оватта йо».
«Привет». Ученики кланяются, встают и собирают свои вещи.
Сколько лет Такигаве Рин? Кену тридцать пять. Девушке передо мной чуть больше двадцати.
«Ты, должно быть, Брид», — говорит Рин. «Кен рассказывал мне о тебе».
«Он сказал тебе, что мы приедем?»
«Нет, он и раньше мне рассказывал истории», — она хмурится. «Должно быть, он дал тебе мой адрес».
«Да, так оно и было».
Штейн представляется, а Рин жмёт нам руки. Похоже, кланяться уже не модно, по крайней мере, среди некоторых японцев.
«Чего ты хочешь?» — спрашивает Рин.
«Мы приехали в Токио по делам, — говорит Штейн. — Кен — наш друг, и мы хотели с ним поздороваться».
Рин качает головой. «Нет. Ты ещё не решила, стоит ли меня привлекать. Ничего страшного. Я не знаю, хочу ли я вмешиваться».
В додзё так тихо, что атмосфера становится жуткой. Рин ведёт нас к лестнице в конце зала. «Приходите ко мне на чай», — говорит она.
говорит.
Мы следуем за девушкой по лестнице. Она щёлкает выключателем, и на втором этаже загорается свет. Это чистое, просторное помещение. Светлые комнаты с татами.
«Сядьте», — говорит Рин. «Устройтесь поудобнее».
Есть низкий столик, но стульев нет. Штейн легко опускается на колени, поджимает ноги под себя. Должно быть, это долгие часы занятий йогой. Я сижу, скрестив ноги, в индийском стиле.
Рин возвращается с тремя чашками и чайником. Ставит их перед нами и аккуратно разливает.
«Прошу прощения за грубость, — говорит она. — Вы меня удивили, а я не люблю, когда меня удивляют».
«Не нужно извиняться, — говорю я. — Ты очень умелый».
Рин улыбается. «Как можно определить это по одной короткой встрече?»
«Ты мог убить меня».
«И ты, и я. Ладно, мы оба опытные. Что привело тебя в Токио?»
«Мы сказали правду, — говорит Штейн. — Мы не знаем, куда нас приведёт наш бизнес. Кен — наш друг, и мы хотели с тобой познакомиться».
«Тогда расскажи мне о том, как вам было хорошо с Кеном».
OceanofPDF.com
13
OceanofPDF.com
ТОНО
Такигава Рин — очаровательная хозяйка. Прошёл час, пока мы рассказывали ей о Кене и его жизни в Америке.
Брат и сестра регулярно общаются по электронной почте и через сообщения, но она не видела его уже много лет.
Рин видела фотографии, но не встречалась ни с Кэрол, ни с детьми. Она хочет узнать о них больше.
Я уверяю Рин, что Кэрол, похоже, заботится о брате и оберегает его. Рин, похоже, не убеждена.
Телефон Штейн завибрировал. Она извинилась и отошла в угол комнаты, чтобы ответить на звонок. Достала из сумки блокнот в кожаном переплёте. Записала что-то на свой золотой Montblanc.
Когда она возвращается, её лицо напряжённое. «Полиция нашла Тоно. Нам нужно ехать».
«Можем ли мы найти такси в этом районе?» — спрашиваю я Рина.
«Да, но это может занять некоторое время. Будет быстрее, если я тебя отвезу».
Я бросаю взгляд на Штейн. Она кивает в знак согласия. Открывает блокнот и показывает Рин адрес.
Рин исчезает в своей спальне. Когда она появляется, на ней синие джинсы, кроссовки и оранжевая футболка. Она несет сумочку через плечо и…
В её руке связка ключей. Она ведёт нас вниз и запирает входную дверь додзё.
Задняя дверь ведёт в небольшой гараж. Машина Рин — седан Toyota Yaris цвета электрик. Через несколько минут мы уже бродим по переулкам Сибуи.
«Тоно в баре, и полиция за ним наблюдает, — говорит Штейн. — Конго хочет, чтобы мы встретились с ним на командном пункте».
«Куда мы идем?» — спрашиваю я Рина.
Рин не отрывает взгляда от дороги. Она не задаёт вопросов, не хочет знать, что происходит. «Это в Синдзюку, — говорит Рин, — но в стороне. Я пытаюсь добраться туда, минуя самые оживлённые районы».
Сибуя и Синдзюку — соседние районы к западу от центра города. Рин объясняет, что оба района популярны, но у Синдзюку репутация похуже. Районом заправляет якудза.
Паутина улиц пугает. У Рин есть GPS на приборной панели, но она не следит за ним. Слева и справа я замечаю ярко освещённые площади, яркие цифровые рекламные щиты и мигающие неоновые вывески. Маршрут Рин ведёт нас по тёмным переулкам. Чистые, современные улицы Сибуи сменяются узкими переулками, заполненными караоке-барами, ресторанами и дешёвыми отелями — теми, где номера сдаются почасово.
Рин выключает фары и резко останавливается в тёмном переулке. Она указывает на залитое тёплым светом заведение. «Вот адрес, который ты мне дал», — говорит она.
Я впечатлён. Она знала, как избежать внимания.
Улица застроена барами и двухэтажными киссатенами.
Традиционные киссатэны — это кофейни с дружелюбной атмосферой. Современные киссатэны ничем не отличаются от винных баров. В них подают еду, напитки и кофе. И те, и другие имеют лицензию на продажу алкоголя.
Как и многие другие заведения, включая додзё Рина, это заведение занимает первый этаж. Второй этаж обслуживает
как жилое пространство.
Рин паркует «Тойоту» в переулке, в двухстах футах от дома.
Штейн достаёт телефон и звонит Конго. «Мы где-то рядом», — говорит она.
Из трубки раздаётся трескучий голос Конго. «Я пришлю за тобой», — говорит Конго. «Где ты?»
«Пожалуйста, поговорите с нашим водителем».
Штейн передаёт трубку Рин. Они обмениваются короткими репликами на гортанном японском. «Хай», — говорит Рин. «Хай. Хай».
Рин отключает вызов и возвращает телефон Штейну.
«Они идут».
Мой взгляд обводит улицу. По обеим сторонам припаркованы машины. Среди них грязный тёмный фургон. На полпути к улице стоит большой белый грузовик. Его задние двери открыты, и мужчины разгружают деревянные ящики с бутылочным пивом. Двое разгружают грузовик, складывая ящики на тротуаре. Двое других несут ящики в один из баров.
Рин включает заднюю передачу и заезжает в переулок. Конго, должно быть, велела ей не попадать в поле зрения.
