Молчание матерей - Кармен Мола

– Виолета? Я Ригоберто, друг Нестора.

Мексиканский акцент Ригоберто пролился ей на душу целительным бальзамом, и она почувствовала себя как дома. Ригоберто – высокий красивый мужчина с блестящими от геля волосами, в бежевых брюках со стрелками, голубой рубашке и эффектных красных подтяжках. Пиджак небрежно свисал у него с плеча. Он задал ей несколько вежливых вопросов о полете – Виолета отвечала односложно – и заметил, что первый терминал выглядит старым, не то что четвертый, – она почти не слушала. Она шла за ним будто во сне, не в силах ни на чем сосредоточиться. Все вокруг казалось размытым и нереальным. На парковке он открыл перед ней дверь черного двухместного «порше».

– Хорошо, что ты без багажа. Машина у меня отличная, но в багажник почти ничего не влезает.

– Мне нужно купить одежду; это все, что у меня есть. – Она развела руками, демонстрируя платье, в котором ездила на ранчо Санта-Касильда; еще она взяла с собой кофту. – Только денег у меня почти нет.

– Об этом не волнуйся. За тебя просил Нестор, а он мне как брат. Все будет хорошо. Ты когда-нибудь была в Испании?

– Я впервые за границей.

Он называл места, которые они проезжали: Авенида-де-Америка, Ла-Кастельяна… Пообещал устроить небольшую экскурсию по городу, чтобы стереть с ее лица выражение ужаса, чтобы она поняла, что приземлилась не в аду, а в красивейшем городе, где у нее будет масса возможностей стать счастливой. Они выехали на Гран-Виа. За окном мелькали величественные здания со статуями на крышах. Виолета вдруг почувствовала, что ужасно проголодалась и с удовольствием съела бы такос или что-нибудь еще. На площади Кальяо она впервые улыбнулась.

– Это в честь битвы при Кальяо, – рассказывал Ригоберто, пока они стояли на светофоре; вокруг были кинозалы, театры, рестораны. – Перуанцы считают, что победили они, а испанцы думают иначе.

– А кто победил на самом деле?

– Кто знает? На войне проигрывают все, разве нет? Ты голодная? Я бы остановился перекусить, но уже темнеет, давай лучше сразу в отель, ты не против? Ты, наверное, устала и хочешь спать? Через пару дней джетлаг пройдет. У тебя будет куча времени, чтобы погулять по Мадриду и выяснить, что случилось в Кальяо.

Виолета откинулась на сиденье. Вслед за голодом ее накрыла усталость; долгие часы полета девушка не могла сомкнуть глаз, но сейчас веки слипались. Вокруг куда-то спешили мадридцы, зажигались вывески, мелькали рекламные щиты. Она представила, как смешается с этой толпой, как будет по утрам идти на работу, неважно на какую, как станет звонить матери в Мексику и рассказывать ей о прелестях жизни в Испании. Да, до Америки она не добралась, зато ей удалось пересечь океан. Быть может, судьба не так жестока, как она воображала, сидя в самолете. Быть может, скоро она порадуется, что оказалась так далеко от Сьюдад-Хуареса с его бесконечной бессмысленной жестокостью.

Ригоберто вел машину уверенно. Они удалялись от центра по какой-то аллее, потом, уже в темноте, свернули на многополосное шоссе. Огни фар и шорох шин убаюкали Виолету. Когда Ригоберто осторожно разбудил ее, она плохо понимала, сколько времени прошло.

– Мы на месте.

Виолета смущенно выпрямилась, собрала волосы в хвост и впервые подумала, что после суток пути, должно быть, выглядит ужасно. Ей хотелось принять душ, поесть и лечь спать. В капоте машины отражалась неоновая вывеска «Отель „Торребуэна“»; правда, одна буква не горела. Они стояли перед скромным кирпичным зданием; первый этаж занимал бар, где царило веселье. Рядом было припарковано множество автомобилей и даже грузовиков.

– Мне надо ехать, но ты не волнуйся, о тебе позаботится Уго. Он испанец, но парень неплохой. Поможет тебе найти работу. Хочешь стать моделью? У такой красотки точно не будет недостатка в предложениях. Дашь мне паспорт? Я тебя зарегистрирую, а ты иди к себе, ты же, наверное, устала? У тебя 207-й номер. Я заеду через несколько дней, расскажешь, как идут дела. Я помогу с документами, чтобы не было проблем с иммиграционной полицией. Уго принесет тебе паспорт. Все, что понадобится, можешь попросить у него.

Виолета собрала последние силы и дошла до ресепшен, который оказался просто деревянным столиком у лестницы, отдала Ригоберто паспорт, поблагодарила его за помощь и попрощалась. Она еле держалась на ногах.

Девушка поднялась на второй этаж и направилась по коридору, застеленному узорчатым ковром, к своей комнате. Нашла номер 207, вошла и без сил упала на кровать. Комната оказалась небольшой: раковина, встроенный шкаф и кровать. На окне массивные, пожелтевшие от старости портьеры, которые неоновая вывеска подсвечивала красным.

Ее одолела усталость. В голове беспорядочно кружились мысли. Она представила, как станет моделью в Испании, и вновь ощутила на губах последний поцелуй Нестора в аэропорту. Он правда любит ее, говорила себе Виолета. Он хотел уберечь ее от этого ада на ранчо Санта-Касильда, от жутких ритуалов и дона Альбертито.

– Раздевайся.

Виолете казалось, что этот голос – часть ее сна. Кто-то схватил ее за запястья и рывком вытащил из кровати. Перед ней стоял, сально улыбаясь, мужчина лет пятидесяти, от которого несло потом.

– Уго?

Ничего не ответив, он попытался сорвать с нее платье. Виолета отпихнула мужчину.

– Ты что делаешь, козел?

В ответ он дал ей пощечину. Она упала обратно на кровать и ощутила во рту привкус крови.

– Заруби себе на носу. Еще раз тронешь меня – тебе не жить. Сейчас я должен опробовать товар.

Она пыталась отбиваться, но он стащил с нее одежду, замахнувшись для нового удара, поднял на ноги и внимательно оглядел. Затем, расстегнув ремень на джинсах, обошел ее кругом, сунул руку себе в трусы и стал мастурбировать.

– Ты должна нам кучу денег за перелет и фальшивый паспорт, который нам придется тебе сделать, потому что с твоим тебя завтра же отправят обратно в Мексику. Это помимо комнаты и еды. Будешь работать тут, пока не отдашь долг, потому что не знаю, как там у вас в Мексике, а у нас тут бесплатно ничего не бывает.

– Ригоберто сказал, ты поможешь мне найти работу…

– Вот твоя работа.

Стоя у Виолеты за спиной, Уго толкнул ее. Она упала на колени перед кроватью и сразу почувствовала на талии его мозолистые руки. Потом он вошел в нее. Было больно, она кричала и яростно отпихивала его, но он быстро кончил и