Молчание матерей - Кармен Мола
– Что ты хочешь сказать? – возмутилась Рейес. – Что нужно его покрывать?
– Вовсе нет.
– Ты сам мне столько раз говорил: нужно вести расследование и выяснять правду, кто бы от этого ни пострадал.
Комиссар встал и угрюмо зашагал по гостиной. Затем остановился и пристально посмотрел на племянницу:
– Ты не рассказывала об этом Элене?
– Нет.
– Точно? Ни Элене, ни кому-то еще?
– Никому. Но, по-моему, инспектор должна знать.
– Даже не думай, Рейес. Нельзя обвинять главу полиции, если у тебя нет неопровержимых доказательств. А Элена ждать не станет, она тут же поднимет шум.
– Но она моя начальница.
– А я твоя семья, – парировал комиссар.
– Что это ты вдруг заговорил о семье? Всегда повторял, что на работе ты для меня комиссар Рентеро.
– Мы семья. Одна кровь. И я прошу тебя: то, что ты слышала о Гальвесе, унеси с собой в могилу. Гальвес – моя проблема, не твоя. Поняла?
Рейес резко встала. Она ждала от дяди совсем другой реакции, но знала: спорить с ним бесполезно.
Оставшись в гостиной один, Рентеро налил себе еще коньяка, на этот раз побольше.
Глава 36
По всей гостиной, на столе и на полу, были разбросаны фотографии, сделанные Мануэлой на ферме Лас-Суэртес-Вьехас, и отчеты о вскрытии. Удалось установить личность только мужчин – Лусио Моралеса и Бласа Герини. Женщины фигурировали в документах как «б/и (без имени) номер такой-то».
Элена пролистала баллистические отчеты; с убийцей все было ясно, но оставалось непонятным, кто вырезал и увез младенцев. У кого был список мужчин, прибегших к услугам суррогатных матерей, мужчин, двое из которых уже погибли? Кто станет следующим? Элена знала: скоро они получат ответ на этот вопрос. Она то и дело косилась на телефон, ожидая сообщения о новой жертве.
Когда открылась входная дверь и в прихожей послышались шаги, Элена вздрогнула. Она потянулась к пистолету, который не успела спрятать в сейф.
– Я увидел с улицы свет, но не знал, спишь ли ты.
Сарате огляделся, словно навсегда прощаясь с этой квартирой.
– Я возвращаюсь в Карабанчель. Ухожу из ОКА, – выпалил он.
После разговора с Мануэлой он долго бродил по городу, пытаясь разобраться, что произошло после смерти Хулио. Похоже, Рентеро и Элена решили засекретить отчет. Рентеро – чтобы избежать скандала, Элена – из собственных соображений, возможно, из любви к нему, но не все ли равно. Сарате искал и не находил в душе раскаяния за убийство Хулио. Он не чувствовал себя виноватым.
– Ты нужен нам, Анхель. Ты не можешь уйти.
– Я не хочу видеться с тобой каждый день.
Элену больно ранили его слова. Теперь, когда Анхель собирался уйти, она вдруг поняла, как сильно в нем нуждается. Ей хотелось, чтобы два главных в ее жизни человека, Сарате и Михаэла, были рядом, но она понимала, что это невозможно. В их отношениях с Анхелем что-то сломалось, и исправить это нельзя.
В тишине зазвонил домофон. Кто-то ошибся квартирой, решила Элена, но пошла проверить: это давало ей время взять себя в руки.
– Рентеро? Да, конечно, заходи.
Удивленная, она повернулась к Сарате: что понадобилось начальнику оперативного управления в столь поздний час?
– Не хочу, чтобы он меня видел, – пробормотал Анхель, скрываясь в спальне.
Элена открыла дверь. Шаги комиссара, поднимавшегося по старой лестнице, гулко отдавались в ночной тишине.
– Поздновато для визитов, тебе не кажется?
Он прошел в гостиную и, не извинившись и даже не поздоровавшись, сказал:
– Я требую, чтобы ты забрала мою племянницу из бригады Вильяверде. Немедленно. Это приказ.
– Есть какие-то конкретные причины?
– Я считаю, что она в опасности. Мне не нравится, какой оборот принимает это дело.
Он вздохнул, опустился в кресло, обвел взглядом горы папок и бумаг, но ничего не добавил. Элена стояла перед ним с мрачным видом.
– Что тебе известно, Рентеро? Я ничего тебе не рассказывала. Рейес докладывает тебе напрямую? Или полицейские из Отдела?
– На что ты намекаешь?
– Ни на что. Просто не понимаю, откуда тебе известно, какой оборот принимает дело. Ты знаешь, что мы ищем проститутку по имени Дели. Возможно, у нее есть доказательства того, что полицейский из бригады Вильяверде убил человека.
– А как ты думаешь, что они сделают с моей племянницей, если узнают, что она передавала вам информацию?
– Рейес – отличный полицейский, думаю, это у нее в крови. – Лесть Элены не произвела никакого эффекта. – У нас есть убитый журналист и обвиняемая в его убийстве проститутка, которую выпустили из тюрьмы. Я уже не говорю об Эскартине и ферме, где держали суррогатных матерей. В этом уравнении слишком много неизвестных. Я не могу допустить, чтобы Рейес просто ушла из Отдела, бросив расследование на полпути. Если бы задание Эскартина не было таким секретным, возможно, мне не пришлось бы идти на такие меры. Очевидно, он составлял отчеты и кому-то их отправлял…
– Мы тысячу раз натыкались на подобные препятствия, – начал оправдываться комиссар.
– Кто может так засекретить все отчеты о работе полицейского под прикрытием? Кто отпустил на свободу проститутку, обвиненную в убийстве? Кто бы это ни был, ясно, что пост он занимает высокий. Ты не идиот, Рентеро, ты тоже это понимаешь.
Лицо Рентеро посерело, он вдруг разом постарел.
– Я не хочу, чтобы Рейес убили. – Теперь в его голосе звучала мольба. – Мы уже многих потеряли. Да, я знаю, полицейский должен быть смелым, должен идти на риск, но еще он должен чувствовать грань между смелостью и безрассудством. Я видел, как люди погибали, потому что вовремя не вышли из игры: Гильермо Эскартин или… да хоть отец Сарате… Он погиб, потому что стоял у кого-то на пути…
– О чем ты?
– Я был там, Элена, я все это пережил и знаю, о чем говорю.
Рентеро умолк, увидев на пороге гостиной бледного как смерть Сарате.
– Что ты сказал о моем отце?
– Что он тут делает?
Сарате, как слепой, медленно приближался к Рентеро.
– Я не знал, что ты здесь, Сарате. Если бы знал, не стал бы упоминать твоего отца.
– Но теперь тебе придется рассказать, почему его убили. Кто и куда его внедрил? Как он погиб?
– Я не стану продолжать этот разговор.
Сарате ударил кулаком по столу:
– Еще как станешь, сукин сын! Рассказывай!
– Прекрати, Анхель! – крикнула Элена.
– Что случилось с моим отцом?!
Рентеро встал и смерил Сарате ледяным взглядом:
– Что ты о себе возомнил? Как ты разговариваешь с начальством?
– Хватит, Рентеро! – снова вмешалась
