Молчание матерей - Кармен Мола
Фабиан расплылся в улыбке, как нашкодивший ребенок, которого избавили от наказания.
– Все-таки придется мне уйти от жены и жениться на тебе.
Глава 40
Младший лейтенант отдела судебной антропологии гражданской гвардии при помощи Дориты составлял фоторобот Виолеты. Перед ним на экране была целая коллекция глаз, ртов, носов и ушей. Лейтенант совмещал разные изображения, получая все новые лица. По знаку Сарате он прервал работу.
– Как продвигается дело?
– Застряли на треугольнике «глаза – нос – рот». Когда разберемся с этим, можно сказать, половина работы сделана. Она очень наблюдательная, справится. С Ригоберто все получилось.
– Уже есть его фоторобот?
– Да, я передал его инспектору Бланко.
Простившись с лейтенантом, Сарате отправился на поиски Элены. Ордуньо с Мануэлой уехали в отель «Эль-Балькон-дель-Каньон». Несколько часов назад судья выдал разрешение на перевозку трупов из морозилки в подвале гостиницы в Институт судебной медицины, но Сарате не верил, что вскрытие позволит узнать что-то новое. Наконец он нашел Элену: вместе с недавно прибывшим шефом полиции Сории она руководила сбором показаний местных жителей.
– Покажи мне Ригоберто, – попросил Сарате.
– Я отправила фоторобот Марьяхо, чтобы проверила по базе, но вряд ли будет результат.
На портрете был изображен смуглый мужчина с тонкими чертами лица и густыми бровями. Никаких особых примет; абсолютно незапоминающееся лицо. Дорите еще предстояло помочь в составлении фоторобота гинеколога дона Рамона; она его уже описала – лет пятидесяти, лысый, полный. Таких в Испании тысячи.
– Будет лучше, если мы вернемся в Мадрид. Соберем всю команду. Посмотрим, что удалось выяснить, и решим, что делать дальше.
Бениньо на допросе не сообщил ничего нового. Он знал, чем занимается его жена, но никогда не бывал на ферме и не видел ни Ригоберто, ни дона Рамона. Однажды в баре он подавал кофе женщинам с фермы – Дорита сказала, что их зовут Серена и Мария. Он пытался убедить жену обратиться в полицию, но оба боялись потерять Чимиту. Детей у пары не было, и они с этим смирились, но, когда на склоне лет в их жизни появился Чимита, он принес столько радости, что они сами удивились, почему так долго лишали себя счастья стать родителями. Их жизнь вдруг наполнилась смыслом. Все крутилось вокруг Чимиты: они заботились о нем, старались, чтобы, несмотря на слепоту, он научился обходиться без посторонней помощи, и надеялись, что однажды смогут его официально усыновить. Оба относились к Чимите как к родному.
В Сан-Лоренсо-де-Ягуэ лило как из ведра, и канализация не справлялась. Элена и Сарате шли к машине. Оба понимали: у Виолеты большая фора. Она на свободе и, вероятно, уже подбирается к следующей жертве, к отцу одного из детей, которых, как рассказала Дорита, девушка носила с собой в сумке-холодильнике. Но как узнать, кто этот отец? Единственный способ – выйти на след хозяина фермы, мексиканца Ригоберто. Задача непростая.
Элена хотела убедить Рентеро предать огласке часть расследования. Это даст отцу ребенка шанс на спасение.
– В каком ужасном мире мы живем! – негодовала она, заводя машину.
– Мне тоже не хочется задерживать Виолету, – отозвался Сарате. – Я предпочел бы сосредоточиться на поисках нанимателя Бласа Герини. Киллер устроил на ферме настоящую бойню! Чудо, что Виолете удалось спастись. Но… мы оба знаем, что, если сейчас займемся Герини, погибнет еще один человек.
– Отец. Так называемый. – Элена не скрывала презрения.
– Вспомни Бейро. Он был настоящим отцом. Пошел на это преступление ради сына! Попробуй поставить себя на его место!
– Мы не всегда получаем то, что хотим. Честно говоря, я вообще не понимаю, как мы докатились до такого! Детей покупают, как товары в супермаркете. И никого не волнует, что за этим стоит. Несчастные женщины на фермах вроде Лас-Суэртес-Вьехас рожают без остановки, лишь бы не опустели полки магазина. А Бейро с его больным сыном или кто-нибудь еще, кому вдруг понадобится ребенок, приходит и покупает его.
– Эта ферма – кошмар, но во многих странах суррогатное материнство узаконено, Элена.
– Как же меня раздражает эта мантра: «Где-то такое узаконено, значит, все в порядке»! Где-то и смертная казнь до сих пор существует. Люди часто принимают удобные, а не справедливые законы.
– Да, но оставлять суррогатное материнство в серой зоне – значит провоцировать рост преступности.
– По сути, суррогатное материнство – та же проституция. Мужчины считают, что могут получить женщину в любой момент, стоит только заплатить. Женское тело – товар. А теперь и матка тоже. Все продается и покупается, даже отцовство.
Сарате промолчал. Он не хотел спорить с Эленой всю дорогу до Мадрида.
– Ты не передумал уходить из ОКА? – спросила она через несколько секунд.
– Обсудим, когда все это закончится.
– Насчет того, что сказал Рентеро о твоем отце…
– Не надо, Элена. Нет смысла это обсуждать. Ты знаешь Рентеро лучше меня: если во время операции, когда отец работал под прикрытием, что-то пошло не так, комиссар ни за что мне не расскажет.
– И ты готов с этим смириться?
– Ты сама сказала: мы не всегда получаем то, что хотим.
Элена сосредоточилась на дороге. Вскоре раздался звонок: Марьяхо. Инспектор ответила через гарнитуру:
– Пожалуйста, скажи, что смогла установить личность Ригоберто по фотороботу.
– На мексиканца пока ничего нет. Мне привезли компьютер Дориты, я только занялась им, но, кажется, уже кое-что нашла. Вам еще далеко ехать?
– Через пару часов будем на Баркильо.
– Поторопитесь. По-моему, я поняла, как Виолета вычисляет отцов.
Глава 41
Кристо жил в кирпичном таунхаусе в Пералес-дель-Рио, который когда-то был отдельным муниципалитетом, но позже вошел в состав соседнего с Вильяверде района Хетафе. Сбоку к зданию примыкало второе точно такое же. За домом, построенным лет тридцать назад, располагался небольшой дворик, почти полностью занятый бассейном – сейчас он был накрыт до наступления хорошей погоды.
– Летом мы тут устраиваем барбекю с купанием; пока без купания придется обойтись, но вот в июле…
Жена Кристо Белен была младше его лет на двадцать. Она приняла Рейес очень тепло и сразу протянула ей коктейль.
– Кава с апельсиновым соком, но если хочешь пива…
– Нет, лучше каву. От пива я толстею.
– Я давно хотела с тобой познакомиться, муж много о тебе рассказывал. Говорит, с тех пор как ты пришла, Фабиан прямо расцвел…
– Это мне повезло каждый день с ним дежурить. С
