Первое слово съела корова! - Лада Валентиновна Кутузова

– Соловьёв, заснул, что ли? – окликнула его учительница. – Милена, помоги.

Милена взяла полпачки и быстро раскидала тетрадки по партам. Никита так и не узнал, кто и зачем написал ему.

Днём он отправился на тренировку по ушу. Обычно они ходили с братом, но сегодня Сашка притворялся больным. Никита отрабатывал приёмы, а сам прокручивал в голове. «Кто-то из пацанов подбросил записку? Но зачем? Можно ведь подойти и сказать по-нормальному. Кто-то из девчонок? Хм… Милена – отличница, она писать не будет. Видова втрескалась в Олега. Соня – самая вредная девчонка в классе. Лена некрасивая…» Он перебирал варианты, но ни один его не устраивал.

– Соловьёв, ушами не хлопай, – одёрнул его тренер, – не в шашки играешь.

Никита вернулся к действительности. Оказалось, они уже отрабатывают совсем другой приём.

Вечером Никита делал на кухне работу над ошибками в изложении. Изложение называлось «Добродушная чутела». Чутела была соломенная, висела на шесте и носила шляпу с бубенчиками. Мама читала и хрюкала от смеха самым бессовестным образом, забывая помешивать макароны в кастрюле.

– Тебе учительница ничего не сказала? – поинтересовалась она. – Как ты умудрился так «чучело» написать?

– Ошибки исправить сказала, хотя я всё правильно написал, – проворчал Никита. – Надоело! Вечно мне много задают, не то что Сашке.

Брат возмутился:

– Я, между прочим, сегодня болел! И то все уроки сделал.

– Ботаник! – процедил Никита.

Он сбегал в комнату, залез в компьютер и купил рыцарю эликсир, без которого тот мог погибнуть.

– Ник! – закричала мама, застав его за этим занятием. – Сколько раз тебе сказано – не лазить вечером в компьютер. Тем более ты пятёрку не принёс.

Сашка быстро показал язык. Никита отвесил ему щелбан и вернулся на кухню. Он двигался, высоко задирая ноги, как будто наносил удары невидимому противнику: «Йя! Йя!»

– Иду, как герой, – объявил он.

Они сели за математику. Решать задачи Никита мог, но не любил.

– Прибавить? – спросил он. – Вычесть?

Мама тут же вскипела, даже забулькала.

– Ник, тут же ясно написано: во сколько раз меньше!

– А-а, понял, – протянул он. – Умножить.

– Стукну! – предупредила мама, сняв тапочку и помахав ею над головой.

Она часто так говорила – «стукну», но ей никто не верил. Просто в мамином детстве телевизоры иногда плохо показывали. И тогда по телевизору следовало ударить кулаком, чтобы изображение перезагрузилось. Вот ма-ма и пугала порой детей, словно они были устаревшим телевизором, а сама и мухи обидеть не могла.

– Разделить?! – с нескрываемым возмущением предположил Никита.

Словно задачка специально издевалась над ним.

– Ник, ты хотя бы подумал для начала, – вздохнула мама.

– Лучше бы ты мне просто решила, а я списал.

Он вытащил тетрадь по русскому языку, пестрящую ужасными каракулями.

– Как Ольга Ивановна твой почерк понимает? – поразилась мама.

– Нормально, – сказал Никита и добавил: – Знаешь, о чём я жалею?

– О чём?

– Что твой почерк на мой не похож. Тогда бы ты могла вместо меня упражнения в тетради писать.

Он не стал дожидаться гневной отповеди и отправился в ванную, добавил в воду пену и долго лежал в ней. После на запотевшем от пара зеркале написал: «Здесь живёт Никита Цезарь». И что самое удивительное, без единой ошибки.

Глава 7. Двойка

На математике Ольга Ивановна проверяла домашнее задание. Первым она вызвала Никиту. Тот прихватил тетрадку и уверенно вышел к доске. Взял мел, открыл тетрадь и обомлел: вместо задачки в ней красовалось совершенно пустое место.

– Соловьёв, что застыл? – спросила учительница.

– Решение пропало… – Он протянул тетрадь Ольге Ивановне.

Та внимательно посмотрела: сразу после строки «Задача № 35» белело пятно, зато потом шли примеры.

– Странно, – согласилась Ольга Ивановна. – Но раз решал, значит, помнишь как.

Но в том-то и дело, что с задачей справилась мама, а он всего лишь записал в тетрадь. Никита помялся, но ничего умного в голову не пришло.

– Всё с тобой ясно, Соловьёв, – сказала Ольга Ивановна и поставила в журнал двойку.

Получить двойку было просто ужасно. Папа не разрешал в таких случаях подходить к компьютеру, пока её не исправишь. Значит, в выходные Никита мог остаться без любимых игр.

«Ёлки! – рассердился он. – На минуту эту корову нельзя оставить без присмотра. Так и норовит что-нибудь слопать». И тут его осенило: ха, ведь он может засунуть дневник в учебник по литературе. И тогда корова съест плохую оценку, а папа ни о чём не узнает. Так он и сделал.

Вечером папа потребовал дневник: Никиту он взял на особый контроль, чтобы сын не расслаблялся. Никита протянул дневник, уверенный, что двойка исчезла. Но та красовалась на своём месте, красная от злости. Зато исчезли пятёрки по физкультуре и литературе. Не повезло!

Папа сначала хотел поставить Никиту в угол. Но потом вспомнил, что сын уже в четвёртом классе, и предупредил, что если Никита не исправит оценку, то и в пиццерию не пойдёт, и за компьютером не посидит.

Никита бросился к маме, чтобы та помогла. Но мама отказалась:

– И так я с тобой все вечера сижу: ни книжку почитать, ни телевизор посмотреть. Я твоих каникул, Ник, больше тебя жду, чтобы отдохнуть по-человечески. Так что решай как хочешь!

Вечно у неё книжки важнее, чем собственный ребёнок! Ничего, он сам справится. Но самому у Никиты не получалось. Он перечитывал задачу снова и снова, но в голову лезло совсем другое – кино про пиратов, идущее по телику. Он убрал тетрадь в надежде, что спишет завтра у кого-нибудь из друзей.

Утром Никита медленно собирался: надел ранец на живот, придерживая его обеими руками снизу, откинул спину назад и со страдальческим выражением лица сообщил:

– Мама, я беременный, не могу идти в школу.

И пихнул ей портфель под нос, мол, совсем тяжко, скоро родит. Мама глубоко беременному ученику посочувствовала, но в школу идти велела. На улице Никита поёжился от холода и натянул капюшон.

– Мам, сколько градусов?

– Минус пять, – ответила она.

– Лучше бы минус тридцать, тогда бы в школу не ходили, – вздохнул Никита. – Занятия бы отменили.

– Тогда лучше плюс тридцать, – сказала мама. – Тоже бы в школу не ходили.

– Почему? – не понял Никита.

– Так лето бы было, – рассмеялась мама.

На перемене Никита подошёл к Дане и попросил:

– Дай списать.

Но тот отказал:

– Ольга Ивановна вчера тетради собрала. Не помнишь, что ли?

Точно, учительница собрала тетради на проверку, так что Никите никто помочь не мог – кому охота снова сидеть над задачей? Он на всякий случай уточнил ещё у Тима и Димки, но у тех не было времени. К девчонкам Никита обращаться не стал – будут потом воображать слишком много. Но на окружающем мире кто-то кинул ему записку. Никита развернул её и обрадовался: на бумажке было выведено решение злополучной задачи. Он незаметно переписал на листок и на перемене подошёл к Ольге Ивановне. Та проверила и поставила в журнал рядом с двойкой тройку.

Дома Никита сравнивал записки: почерк на обеих был один и тот же.