Дело об опустевшем гнезде - Евгения Александровна Русинова

Похоже, тихие времена в лесу закончились навсегда. Кишмиш подскочил как ужаленный:

— Надо спешить! Видимо, снова кража! Полетели!

У Пипа от отчаяния затряслись коленки. Ему нравилось быть главным помощником, но он не выдержал бы ещё один такой забег через лес. К счастью, место нового преступления оказалось по соседству с совиным дуплом. Как только детективы выглянули наружу, они увидели сойку, в панике кружащую над своим гнездом. Вела она себя очень странно: то заливалась слезами, то хохотала. Увидев бегущих по ветке мышей, птица кинулась им навстречу.

— Как хорошо, что вы здесь! — поприветствовала она их и внезапно вновь расхохоталась. — Ха-ха-ха!

Кишмиш и Пип переглянулись.

— Это нервное! — призналась сойка. — Я очень волнуюсь, поэтому не могу удержать себя в руках. Вернее, в крыльях.

В доказательство сойка камнем рухнула вниз, но в последний момент приземлилась на ветку рядом с мышами.

— Так! — сразу перешёл к делу детектив. Ему уже надоело это затянувшееся представление. — Сколько яиц пропало?

— Нисколько не пропало! — удивилась сойка. — Разве я сказала, что у меня что-то пропало? Ха-ха-ха!

— Это что — глупая шутка, червяк вас побери? Совсем не смешно!

Кишмиш сдёрнул солнечные очки — вечером они были ему ни к чему — и рассерженно взглянул на шутницу:

— Вы отвлекаете нас от расследования! Вот возьму и посажу вас за это под арест!

Сойка испуганно прижала крыло к клюву:

— Но я не шучу! У меня на самом деле ничего не пропало. Наоборот, появилось! У меня в гнезде было пять яиц. А теперь их шесть!

Влад стал пристально рассматривать яйца. Пять из них были небольшими, красивого лазурного цвета — такого же, как полоска на крыле их мамы. А вот шестое заметно отличалось от остальных. Оно было белым в коричневую крапинку.

Неожиданно прямо возле уха детектива раздался голос галки:

— Пролетала мимо — дай, думаю, узнаю, что ещё случилось.

Птица нагло заглянула в гнездо и умным голосом изрекла:

— Всё понятно!

— Ха-ха-ха! — вновь истерично расхохоталась сойка.

— Что вам всем понятно? — рассвирепел детектив. Он злился, потому что ему как раз ничего не было понятно. — И прекратите хохотать, уважаемая!

— Шеф, — вмешался Пип. — Тут даже мне всё ясно. Это же кукушкино яйцо. Она его подбросила.

— И ничего не подбросила. А оставила на хранение! — выскочила из ближайших кустов кукушка. — Видите, я из укрытия за ним присматриваю. Времена нынче пошли беспокойные! А то одно моё яйцо уже того — ку-ку!

У Кишмиша самого уже в голове было одно сплошное «ку-ку». Так кто же всё-таки преступник? Кукушка, таинственный страус, или, может, галка, которая всегда ошивается поблизости? Кому понадобилось воровать вороньи яйца? А счёт между тем шёл на минуты. Из украденных яиц вот-вот должны были вылупиться птенцы. И кто знает, какая им грозит опасность?! А он пока ни на шаг не приблизился к тому, чтобы узнать, где их прячут.

Лес постепенно накрывали ночные тени. Луна спряталась за облаками, а звёзды пока не успели разгореться в полную силу. Дневные жители уже спали, ночные ещё только собирались на охоту. Лишь пауки-сетевики трудились без сна и отдыха, передавая по всемирной паутине главные новости.

Вдруг ближайшие ветки зашевелились. Сойка, галка и парочка детективов настороженно замерли. Среди листьев промелькнуло что-то узкое, длинное и гладкое.

— Змея! — одновременно в ужасе прошептали птицы. И так же синхронно грохнулись в обморок.

Кишмиш и Пип остались с врагом лицом к лицу.

Глава 7 Погоня

Змея медленно подбиралась всё ближе и ближе к гнезду. Рот её открывался беззвучно: вдох, выдох, вдох, выдох. Вот-вот высунет свой длинный язык и укусит! Вскоре змея приблизилась настолько, что Кишмиш смог заглянуть в её огромные, величиной с тарелку, глаза. Он моргнул. Змея тоже моргнула. Ветер от её ресниц чуть не сдул Кишмиша с ветки. Детектив начал кое-что подозревать. Он глянул вниз сквозь крону. «Змея» тянулась до самой земли и там заканчивалась тучным, покрытым перьями телом.

— Это не змея, — выдохнул Кишмиш. — Это страус!

Страус ещё раз моргнул, оценивая обстановку. Потом ловко подхватил клювом гнездо и швырнул себе на спину.

— Держи вора! — очнулась на секунду галка и вновь отключилась.

Страус рванул со своей добычей. Надо признать, страусы бегают чрезвычайно быстро. И если бы Кишмиш с Пипом встретились с этой резвой птицей в саванне, они заметили бы только её сверкающие пятки. А может, и этого бы не успели. Но в лесу на каждом шагу росли деревья. К тому же была глубокая ночь. Громадная птица то и дело натыкалась на коряги, спотыкалась об пни и застревала головой в листве.

Пип, который выдохся ещё до погони, немного отстал. Но Кишмиш чувствовал себя в своей стихии. Никто лучше летучих мышей не умеет ловко облетать препятствия и гнаться за добычей в кромешной темноте. Детектив вмиг догнал преступника и уже парил над ним, пытаясь осторожно подцепить со спины гнездо. Не выходит! Слишком тяжёлое! А вдруг он его не удержит? Все яйца упадут на землю и разобьются всмятку. Страшно представить, как будет тогда горевать их мать!

— Ше-е-еф! — прокричал откуда-то издалека главный помощник. — Притормозите его немного, я кое-что придумал.

Притормозить? М-м-м… Легко сказать! Но как задержать птицу размером с мотоцикл? Которая к тому же прёт напролом, как трактор? Кишмиш решил действовать наугад.

— Извините! — вежливо обратился он к скачущему галопом вору. — Вы не подскажете, сколько будет два плюс два и разделить на два?

Удивительно, но это сработало. Страус застыл на месте как вкопанный. Если бы детектив был знаком с этими африканскими птицами ближе, он бы знал, что их мозг меньше глаза.

— А? — страус наморщил лоб. — Затрудняюсь сразу сказать. Мне надо немного подумать.

Пока страус решал в уме незамысловатый пример, из темноты вынырнул Пип.

— Шеф, кидай мне яйца по одному! Я поймаю! Мама говорит, что я очень ловкий. Она доверяет мне даже накрывать на стол к завтраку. А это двадцать пять тарелок, двадцать пять…

В этот момент страус понял, что его обвели вокруг пальца. И приготовился бежать дальше, унося на спине драгоценный