Поймать легенду! - Аня Амасова
Лавочник покачал головой и вздохнул:
– Давно уж пропал Дечиманкела Донацитотти,
Мастер великий, гений и скульптор.
Наши края для него не лучшее место.
Видно, уехал туда, где найдет он признанье.
– Жаль, очень жаль, – огорчился Корноухий и аккуратно поставил фигурку на место. – Впрочем, я про другое хотел вас спросить: вы ничего не слышали о двух маленьких девочках и одном тощем пирате, путешествующих на крошечном корабле?
Лавочник застыл, а потом засветился от счастья:
– Кто не слыхал об отважных сих чародеях,
Грозного Крыбу своим колдовством одолевших!
Слышал, они поселились в Священных Трущобах,
Дабы, как было предсказано, свергнуть тирана!
Капитан Корноухий вцепился в одежду своего собеседника, словно тот собирался удирать. Хотя, конечно, у хозяина книжной лавки и в мыслях такого не было! Тряхнул так, что с прилавка со звоном посыпались фигурки Лесистрата, и рявкнул:
– Где? Где эти Трущобы?!
Когда странный чужеземец ушел, лавочник небрежно собрал с пола осколки разбитых статуэток и высыпал в мусорную корзину. Немного подумав, смахнул туда и стоящие на прилавке целые фигурки Лесистрата.
– Вот же хватило ума закупить их целую тучу
И отстегнуть Дечиманкеле полную лыру!
Выгодной сделку считал я, безумец,
Завтра кому будет нужен вчерашний тиран?
* * *
При виде капитана сердце Весельчака попыталось проломить своему хозяину ребра. Раскачивающееся из стороны в сторону перо на шляпе Корноухого издалека сообщало: чутье капитана не подвело и из лавки он возвращается с новостями. Вот только бы знать: хорошими или плохими? Ну пожалуйста, пусть они будут хорошими!
Прошли только сутки с тех пор, как пират взял обет молчания, а потому Весельчак еще не вполне овладел искусством пантомимы – умения изъясняться посредством лап, ушей и хвоста. Он картинно протянул лапы к капитану, призывая не медлить с сообщением.
– Да, вижу: лапы у тебя грязные, – откликнулся Корноухий, – но сейчас есть дела поважнее. Мы отправляемся вот туда… – Капитан показал в ту сторону, где утром всходило солнце. Раскрыл спрятанный под мышкой атлас (подарок лавочника), сверился с картой. – А нет, туда! – поправился он и указал на запад. – Очень тревожная история!
Весельчак пихнул в бок Кис-Ки-Сэя.
– Что приключилось, кэп? – подпрыгнул Кис-Ки-Сэй, бессменный кок «Ночного кошмара». – Девчата в беде?
– Говорят, в гостях у правителя. – Корноухий показал сувенир из лавки, копию скульптуры тирана лапы великого мастера. – Это Лесистрат – тиран Тысячегорья. Мы с ним были когда-то знакомы – учились вместе. Его отчислили с исторического факультета. И надо же – пробился в тираны! Он, конечно, тот еще плут, но вполне безобидный… Однако слухи – здешние предсказания – меня действительно тревожат!
Отряд пиратов поднялся с привала и вприпрыжку двинулся за стремительно раскачивающимся пером на шляпе капитана.
Корноухий спешил. Верил ли он предсказаниям? Нет. И к тому же твердо знал, что Утя и Мыша обошлись без колдовства, чтобы одолеть… Кого? Как назывался тот, кого они одолели? Краба какого-то… круба… Впрочем, это не важно!
Важно другое: никакая молва не рождается на ровном месте. И если все в округе ждут со дня на день потомков гигантов, великую битву и свержение тирана – что-то определенно затевается. А трое младших матросов «Ночного кошмара» – в эпицентре грядущих событий!
Глава седьмая
Неожиданная встреча
Пока капитан Корноухий с отрядом пиратов спешил к Священным Трущобам, трое путешественников уже покинули замок тирана – через тайный ход, оставленный гигантами.
В какой-то момент винтовая лестница наконец-то закончилась и вывела их из мрачной шахты с продирающим до костей ветром на залитый солнцем склон. Отсюда – может, с трети горы, а может, уже с середины – открывался вид на приморский поселок. Если бы у кого-то оказалась подзорная труба, он сумел бы разглядеть внизу перемещения крошечных тысячегорцев и даже – почему бы нет! – увидеть плененного Крыбу.
Лестница недолго вела вверх и снова ныряла в шахту, с еще более холодным и еще громче завывающим ветром. А спустя какое-то время выныривала на другой залитой солнцем площадке, намного выше предыдущей.
Можно предположить, что с такой верхотуры поселок и замок будут едва различимы. Но, подойдя к обрыву, трое путешественников не увидели поселка вовсе. Потому что внизу лишь стелилось пушистое одеяло из облаков…
– Да это же перевернутый мир! – ахнула Мыша. – Облака у нас под ногами! Мы как будто научились ходить вниз головой!
– Когда здесь идет дождь, он не падает, а поднимается фонтаном, – предположил Скелет.
– Правда? – Мыша посмотрела на него с надеждой.
– Кто его знает, – пожал тощими плечами пират.
Подскакивая, Мыша бежала за Утей-Путей: так и быстрей, и теплее. Перевернутый мир Мыше очень нравился. В нем были слепящее солнце, ярко-синее небо, белоснежные склоны с прогалинами цвета соломы, а на прогалинах, будто искры, – пятнышки синих и красных соцветий. Но главное – повсюду ледяные вершины, а на ближайшей – лапой подать! – настоящий каменный замок гиганта…
– Почти добрались… – Утя-Путя остановилась, опуская корзину. – Объявляю привал. Сначала перекусим, потом – последний подъем, и к вечеру замок наш…
Но, вопреки предложению, тощий пират неожиданно бросился вниз по склону, оставляя за спиной растерянную Мышу, удивленную Утю и уже раскрытую корзину с провиантом. Это что же должно случиться, чтобы вечно голодный Скелет удирал от еды?!
Утя обернулась.
С вершины горы, пренебрегая ступенями лестницы, огибая валуны и перепрыгивая ручьи, мчалась свора собак.
Неудивительно, что Скелет несся от них со всех лап, теряя на бегу теплый шарф и перчатки! Страшный сон о голодных псах, мечтающих об аппетитных пиратских косточках, с самого утра не выходил из головы Скелета, а теперь – вот ужас! – становился явью.
Уте ничего подобного не снилось, но на всякий случай она подняла с земли пару камней. Сунула в карман. Пусть подбегут поближе, а там поглядим, как говаривает Мыша, добры ли их намере́ния.
Псы приближались. Мохнатые, с шерстью, свисающей до земли, с отвислыми ушами и суровыми мордами.
– Это все понарошку? – спросила Мыша. – Не по-настоящему, правда?
– Что именно? – Утя настороженно замерла, разглядывая окружающих их собак и перекатывая в ладони камни.
– Ну вот это вот все? Просто видение – от холода и утомления?
– Я так не думаю.
– Тогда… скажи мне важную вещь. Сможешь ты их заколдовать? Сделать, чтобы они исчезли?
– Не в этот раз.
Мыша закусила губу от разочарования. Всемогущая Утя не хочет применить свои магические способности! А почему? Может, не такая уж она и способная? Или… нет у нее колдовского могущества?! Мало ли у кого там глаза зеленые!
Промелькнула крамольная мысль, что рассказы подруги о колдовстве, о магическом рождении, о папе-вулкане – просто-напросто выдумки. Но разве Утя
