До-ре-ми-ми-мишная история - Тасия Маслова

– Вода с лимоном, сок, капучино?

Я решила, что раз уж на то пошло, лучше надышаться перед смертью, чем задерживать дыхание. Зачем омрачать себе последние спокойные минутки. А в том, что грянет гром, я не сомневалась.

– Я ужасно голодная, мам! Спасибо, я буду всё!

Мама издала какой-то звук на манер «угу», а отец хмыкнул.

– Видимо, вчера ты ничего не ела, – сказал он. – Он тебя не кормил, что ли?

– Олег! – мама назвала папу по имени, а это обычно не сулило ничего хорошего ни мне, ни ему.

– Уверена, Кира нам сама сейчас всё расскажет. Нет необходимости что-то додумывать. Это ни к чему нас не приведёт, дорогой, – подозрительно рассудительно и мягко сказала мама.

– Да, конечно, Анна, – театрально вторил ей папа.

Что это за маскарад? Какие роли они играют? Я поймала себя на мысли, что мечтаю об их олдскульной истерике. Будет здорово, если папа вскочит и убежит, грохнув стулом и громко чертыхаясь, а мама заорёт на высоких нотах, обвинив меня в эгоизме и нелюбви к родителям. Но ничего этого не происходило. Чушь какая-то! Я сейчас сама встану и буду орать!

Мама поставила передо мной тарелку с яйцами и ещё одну – с панкейками. Горячий капучино в фиолетовой кружке, своими размерами похожей на супницу, источал божественный аромат корицы, ванили и ещё чего-то.

Неловко потянувшись за салфеткой, я свалила стакан со свежевыжатым соком папайи.

– Ой, извини! – сказала я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Ничего страшного, – холодно ответила мама.

– Ну конечно, это не самое страшное после вчерашнего! – крикнул папа и ударил по столу.

Море из папайи пошло волнами и разлилось на полстола. Мама охнула и вскочила. Я тоже встала, и мы в четыре руки принялись вытирать стол салфетками. Потом мы снова сели. Почти синхронно. Как в плавании.

– Ешь! – с нажимом сказала мама, а папа отодвинул от себя почти полную тарелку. – Приятного аппетита.

– Наелся. Работы много, – раздражённо сказал папа.

– Посиди с нами ещё немного! Кира позавтракает и расскажет нам о вчерашних приключениях.

«Приключениях?!»

Я чуть не подавилась куском скрэмбла с сёмгой и судорожно сглотнула. Ну вот, пошла жара.

– Я просто… Меня просто пригласили в клуб. Это же ничего такого… Он живёт рядом с нами. Мы даже приехали вместе, – замямлила я.

– Конечно-конечно, успокойся. И не говори с полным ртом, а то подавишься. Хорошо, что Кирилл нам позвонил и всё объяснил, иначе бы мы обратились в полицию. Но поешь сначала спокойно.

Спокойно! Куда уж там! Да папа сейчас расстреляет меня взглядом!

Я торопливо ела, не чувствуя больше ни вкуса, ничего. Я вспомнила, что третьим запахом в кофе был мускатный орех. Мама полюбила добавлять всего лишь песчинку. Это придавало напитку немного резкости. Но сейчас я не чувствовала даже запаха кофе. Во рту было горько и сухо.

– Я наелась, спасибо!

– Что ж, хорошо. Тогда мы сможем поговорить за кофе, – мама поставила на стол тарелку с шоколадом. Я бы съела полтарелки своего любимого с мятой, но сейчас он стоял комом в горле. Я еле справилась с долькой.

– Значит, ты пошла в клуб, хотя папа и я тебе не разрешили, – констатировала случившееся мама. – Тайком. Неизвестно с кем. Мы волновались вообще-то.

Папа шумно отхлебнул из супницы с капучино.

– Мам, пап! Ну простите меня! Мне очень хотелось пойти. Ведь ничего же не случилось. Я не делала ничего плохого. Я только слушала музыку. Я так скучаю по музыке… – Не в силах больше сдерживаться, я заплакала. Я просто стала захлёбываться в слезах, плача и икая как ребёнок, который истерил уже полдня. – Я просто слушала музыку своего друга… Я ничего не сделала!

Я вытирала слёзы и сопли рукавом шёлковой чёрной пижамы с черепами и красными розами.

– Конечно, ничего не случилось! Слава богу! – сказала мама.

– Но могло! – эхом отозвался папа.

– Но не случилось, Олег! – с нажимом повторила мама.

Они что, играют в доброго и злого полицейского теперь? Эта мысль меня развеселила, и я громко икнула.

– Впредь, пожалуйста, поступай открыто, а не исподтишка, – продолжила мама. – Мы должны знать, что ты не согласна с нашим решением. Мы должны обсуждать спорные моменты, а не замалчивать, – она выдохнула и посмотрела на папу.

– Да, – сказал он. – Да! Мы не должны, то есть я хочу сказать, мы должны… – Он попытался вскочить и отбросить стул, как всегда это делал, но мама остановила его взглядом. Да, сегодня она явно лидировала, а папа её слушался. Обычно было наоборот.

Их что, кто-то заколдовал и поэтому они ведут себя так, как советуют в дурацких книгах по психологии? Ну типа как правильно общаться с подростками? Мы с Адой листали пару таких, потому что она собирается поступать на психолога. Точно! Родители начитались умных книг или проконсультировались ночью с психологом.

Слёзы высохли, и я почти развеселилась. Правда, меня кольнуло угрызение совести. Мне впервые стало жалко не себя, а родителей. Ведь они и правда волновались. Они боялись отпускать меня одну в чужом городе. Они не знают даже, кто такой Роб!

– Я больше так не буду! – и я снова зарыдала, всхлипывая всё громче, ощущая себя беспомощным и нелюбимым ребёнком.

А мама с папой смотрели на меня теперь холодно и даже с каким-то пренебрежением. И молчали.

Мне хотелось, чтобы меня обняли, без слов и нравоучений. Неужели это так трудно понять и сделать? Почему об этом не пишут умные психологи? Или пишут, но родители читают не тех и не то?!

Я упала на стол и забилась в истерике.

Глава 20. Телефоны в плавниках

Я сидела на бортике и полоскала ноги в воде. Здорово, что бассейн у нас в тени деревьев франжипани! Люблю наблюдать за плавающими на поверхности бело-жёлтыми цветами. А если нырнуть – ощущение, что принимаешь цветочные ванны. Иногда садовник запускает в воду гигантский сачок и вылавливает лепестки, а потом сыплет в бассейн очищающее средство, похожее на сухой рис. Вся магия тогда сразу исчезает, и я плетусь в свою комнату.

Обедала и ужинала я в одиночестве.

– Включаем турборежим. Надо забрать больший процент аллокации! – заявил папа маме и, чмконув её в щёку, закрылся в кабинете.

Мама отправилась плавать, а я смотрела на неё сверху из окна своей комнаты и даже не собиралась предупреждать, что садовник насыпал в воду очищающее средство. Сама разберётся, уже взрослая.

Я сделала увлажняющую маску, чтобы убрать покраснение. Я же, как царевна Несмеяна, рыдала полдня! Моё новое прозвище – Истеричка. Тканевая тряпочка холодила лицо, а я ощущала себя мумией.