Зов разлома - Ольга Титова

– Зелье, – бросил князь.

Ему передали хрустальный флакон. Гостомысл срезал у себя пару волосков, а потом выдернул один с головы Хельги. Та снова не издала ни звука.

Кинув волосы во флакон, князь передал его обратно. Тот, кто дал зелье Гостомыслу, собрал магию в руках и направил её на жидкость во флаконе. Повторив это несколько раз, он заткнул и встряхнул ёмкость – зелье окрасилось в красный цвет, подтверждая, что девочка является князю роднёй.

– Может, я её всё же заберу? – стараясь хоть как-то разрядить обстановку, снова предложил Эйрик.

– Мою внучку? Забрать? Серьёзно? – Гостомысл взглянул на друга.

– А ты себя воспитателем вообразил? Ты уже воспитал Драгомира, я уж молчу про твоего внука, героя скандальной хроники, а это девочка. Да и когда тебе ей заниматься?

Никто не вмешивался, молчала и оракул. Звёзды изменили свою волю, и она не знала, к добру ли это, или же их род ждут тяжёлые времена. Незаконнорожденный ребёнок мог внести полную неразбериху в порядок наследования.

– Дедушка, – раздался тихий голосок, – я правда твоя внучка. У меня вот и бумаги есть.

Девочка подошла к корзинке и достала из неё свиток. Затем приблизилась к князю и протянула его. Тот развернул свиток на столе, и все присутствующие увидели запись, в которой значились день и дата рождения Хельги и родители – Драгомир и Ждана. Фамилий не было. Бумага была составлена по старому образцу: свои имена родители подтверждали капельками крови. Такое сейчас осталось лишь в дальних скитах, или если родители не могли внести ребёнка в родовую книгу. Но бумага была настоящей.

– И зачем весь этот сыр-бор тогда? – поинтересовался один из присутствующих. – Я баню пропустил. Тащи своего героя и требуй с него объяснений. Ребёнка признал – пусть говорит, кто мать, а ещё лучше пожени его с ней, раз уж ребёнок есть.

Девочка снова подошла к корзинке, и снова вытащила свиток, и снова передала Гостомыслу. Князь его развернул, и настала гробовая тишина: свиток утверждал, что Драгомир и некая Ждана заключили шесть лет назад брак, подтвердив клятву своей кровью. И, судя по наличию девочки, брак действительный.

Гостомысл чуть не задохнулся от ярости: мало того, что сын женился без его благословления, так он ещё и жил последние годы так, словно не было ни жены, ни ребёнка.

– Глава, ты уж давай, сам разберись, что у тебя в семье творится, а мы пойдём. – Эйрик показал всем на выход, и никто не стал задерживаться, лишь оракул с подозрением глядела на девочку, но и её тихонько подтолкнули к выходу.

Не стоит присутствовать там, где гневается великий маг: зашибёт ещё ненароком, а в том, что грядут разборки в семье Белозёровых, Эйрик ни на секунду не сомневался.

Оставшись один на один с девочкой, Гостомысл выдохнул и, ткнув в неё пальцем, произнёс:

– Будь тут и никуда не уходи. Будем с отцом знакомиться.

С этими словами он исчез в портале.

* * *

– Ах, зачем эта ночь так была хороша… – напевал возвращающийся с вечеринки наследник рода Белозёровых.

Драгомир телепортировался с помощью круга возврата к дому, где его ждала горячая ванна и тёплая кровать: надо же отдохнуть перед работой. Работу свою в гильдии травников Драгомир не любил. Как сын сильнейшего мага, он тоже мечтал сражаться в разломах, только вот сил у него хватало лишь на использование бытовой магии. Когда магический шар озвучил уровень и чистоту его магии, это поставило крест на всех его мечтах. Словно насмешка судьбы. Отец нашёл ему жену, сильную волшебницу, но, родив сына, она уехала за границу, не желая ни видеть, ни слышать о них. И свою жизнь Драгомир посвятил сыну, которого он, вопреки желанию отца, назвал Энтони (на заграничный манер). Драгомир вообще всегда старался делать всё вопреки желаниям отца, словно с целью отыграться за низкий уровень магии. Поэтому и сам делал что хотел, и сыну позволял. Тем более уровень магии Энтони был намного выше, чем у него, но, к сожалению, и вполовину не такой, как у князя. Вспомнив о сыне, Драгомир улыбнулся.

«Пусть у мальчишки будет то, чего не смог я сам».

Но на этом прелесть вечера закончилась. Уже открывая дверь, Белозёров-младший почувствовал, как чья-то крепкая рука беспардонно ухватила его за шиворот и приподняла в воздухе. А обращаться так с Драгомиром мог лишь один человек (и то в порыве сильного гнева) – это глава рода, князь Гостомысл, его отец.

Глава 2

Хельга в последний раз окинула взглядом избушку, в которой жила её тётушка Ненила. Та сложила в корзинку немного еды, магическое зеркальце, сменную одежду и два свитка, которые нужно было отдать лично в руки князю Гостомыслу.

– Как же ты там будешь одна с чужими людьми?.. – вздохнула тётушка.

– Да какие же они чужие? – возразила девочка. – Отец там и дедушка.

– Отец! – сказала тётушка и взмахнула руками. – Название одно! Он и не знает про тебя. Видела я его, прощелыгу. И как глава рода его тебе в отцы выбрала? Ни магии, ни способностей. Разве что из-за деда. А отец твой – тьфу и растереть.

– Я буду с дедушкой жить, – спокойно ответила девочка, – старенький он, присмотрю за ним.

– Да уж, – кивнула тётушка, – ты у меня хозяюшка хорошая, хоть и годами мала. Славно тебя Архип воспитал. Ну, иди, долгие проводы – лишние слёзы. А уж коли беда случится, на пограничной сторожке вызови меня, приду, помогу. Вот твой дед – ни с кем не перепутаешь. – Женщина показала в волшебном шаре мужчину высокого роста с густой бородой и хищным взглядом.

– Хорошо, – ответила девочка, – я запомнила. Ты мне его уже сколько раз показывала?

– Лишним не будет, – в очередной раз проверяя корзинку, отмахнулась тётушка.

Домовой Архип, чьи предки годами жили у северного разлома со скитницами, горько вздохнул: привык он к малышке. Ведь ей всего год был, когда мать передала девочку Архипу, а хозяин велел воспитать как свою дочь. И кольцо надел, что сделало её размером с домовинку.

Воспитал её Архип как положено: научил убирать, готовить, стирать – всему, чем домовые занимаются. А как же? Она ведь единственная из его семьи, у кого в будущем будет свой дом. Поэтому и старались домовой с женой научить её всему, дабы не было за неё стыдно. Но что вложишь за такое короткое время в голову маленькой девочки? Хоть Хельга и сама старалась, да возраст никакими магическими