Ё-моё! - Гарри Яковлевич Бардин

Гарри Бардин

Ё-моё!

Начинаю издалека

Я родился 11 сентября 1941 года в городе Оренбурге. В эвакуации. С детства меня преследовали болезни и постоянное чувство голода. Отсутствие еды и высокие температуры при частых ангинах и гриппах рождали во мне самые разные фантазии и мечты. Не только материальные. Я не только и не столько мечтал о еде. Я просто фантазировал. А сейчас пытаюсь разобраться в самом себе.

Когда моего отца, морского офицера, перевели на службу в Лиепаю, в Латвию, где я, наконец, наелся, казалось бы, фантазии должны были кончиться. Ан нет.

Моя мама очень огорчалась, когда знакомые спрашивали ее: «А чего он у вас такой бледненький? Вы его не кормите?» Мама меня не только кормила. Она мне много читала, пела. А пела мама очень хорошо. Именно ей я обязан первым походом в кинотеатр.

Помню свои первые впечатления от этого похода. В фойе небольшой оркестр играл популярную музыку, потом он стихал, и зрители переходили в большой зал с огромным белым экраном.

Я испытал потрясение от первого сеанса. Кстати, это был фильм Уолта Диснея «Бэмби». Для меня довольно символично. От переизбытка чувств у меня дома повысилась температура. Это повторялось в детстве каждый раз после посещений кинотеатров. Есть волшебная сила искусства, а я испытал на себе неволшебную.

Как формировался мой вкус? Тогда наряду с советскими фильмами демонстрировались и «трофейные».

Я отдавал предпочтение «трофейным». Все названия не вспомню, но вот некоторые из них: «Королевские пираты», «Остров страданий», «Три мушкетера», «Девушка моей мечты» и другие.

И хотя я смотрел и «Молодую гвардию», и «Трактористов», и «Кубанских казаков», и «Цирк», но мне ближе были романтические герои из «трофейных» фильмов.

Я представлял себя сильным и смелым, доказывающим свою правоту не только словами, но и шпагой. При этом я не связывал свое будущее с кинемато­графом. Хотел быть актером, несмотря на активное сопротивление родителей. Поступал в разные технические вузы. Не добирал баллов, проваливался. И вот, в очередной раз провалившись при поступлении в Рижский политехнический институт, я приехал к родителям в Киев, куда переехала моя семья.

Я стал киевлянином в 1960 году. Начал искать работу. Меня никуда не брали, хотя я был слесарь-инструментальщик третьего разряда. Что делать?

Жили мы на Чоколовском массиве, застроенном хрущевскими пятиэтажками. Именно там проходили съемки фильма «А если это любовь?». Режиссером-постановщиком был Юлий Яковлевич Райзман, известный мне по фильмам «Машенька» и «Коммунист». Я из любопытства пришел на место съемки. Как обыватель. Я знал кино как зритель, но мне было интересно, как рождается это чудо, его кухня.

Ассистенты обратили на меня внимание и предложили поучаствовать в массовке. За три рубля в день. Я согласился. Через несколько дней меня повысили в звании и решили задействовать в групповке, то есть ближе к камере. Уже за четыре рубля.

Я вблизи увидел процесс съемок. Райзман распоряжался на площадке негромко, но жестко. На площадке работала Жанна Прохоренко, легендарная героиня фильма любимого мною Григория Чухрая «Баллада о солдате», Игорь Пушкарев и студент Щукинского училища Андрей Миронов.

В паузах между съемками мы во дворе играли с ними в футбол.

А я подружился с двумя осветителями. Оба Саши. Один — высокий, сутулый с буйной шевелюрой. Он был похож на академика Ландау. А второй — красавец. Красавец Саша собирался стать режиссером и был ярым поклонником итальянского неореализма.

После съемок я с двумя Сашами, получив четыре рубля, отправлялся на Днепровские кручи. Стоял теплый сентябрь. На склонах Днепра гулял народ, и мы гуляли. Почему-то на каждом шагу стояли медицинские весы и торговали чешским пивом «Старопрамен». До вхождения наших танков в Прагу оставалось восемь лет.

Мы с двумя Сашами логически соединили медицинские весы с торговлей пивом.

Сначала мы взвешивались, потом брали по кружке пива. Выпивали и снова взвешивались. Потом подходили к торговке пивом и требовали долива после отстоя пены на научной основе. Какие мы были счастливые молодые дураки! Впереди — вся жизнь, а перед нами — Днепр, пиво «Старопрамен» и медицин­ские весы.

Прошли годы. Я стал режиссером, потом известным режиссером. Однажды оказался в телецентре «Останкино». Какое-то интервью. Ставят свет. И вдруг чья-то рука ложится мне на плечо, а ее обладатель говорит: «Гарри Яковлевич! Вы помните “Старопрамен”»?

Я обернулся. За мной стоял Саша. Тот, который Ландау. Мы обнялись. Я его спросил о судьбе второго Саши. Он не знал. А этого Сашу я не раз встречал в телецентре.

С Андреем Мироновым мы потом не раз пересекались. Он был феноменальный артист и потрясающий труженик. Он сделал сам себя. И сделал блистательно. До сих пор замены ему нет.

С Юлием Яковлевичем Райзманом судьба меня сводила в Доме творчества «Болшево». У Райзмана был постоянный номер, куда он периодически приезжал. Он отличался от других постояльцев тем, что оберегал тишину и покой Дома творчества. Врагами его были дети творцов, которые приезжали туда в свои каникулы, про творчество знали понаслышке и устраивали во дворе шумные игры.

Когда в разгар игр проносилось: «Райзман приехал! Райзман приехал!», дети стремительно, как тараканы, разбегались по своим номерам. У детей даже не возникало вопроса: «А если это любовь?»…

Мой выбор

Я окончил Школу-студию имени Немировича-Данченко при МХАТ СССР имени Горького. По образованию я актер. Мечтал об этом, и мечта моя сбылась. Стал артистом одного из московских театров. Название театра и фамилия главного режиссера не достойны упоминания. Я должен был по советским законам отработать в театре пять лет. Отработал и ушел. Иллюзии рассеялись. И спасибо этому театру и этому главному режиссеру за то, что мои иллюзии рассеялись, иначе бы я сейчас не писал эти строки.

Друзья-приятели убеждали меня, что я должен поискать себя в чем-то другом. Но в чем? На этот вопрос у них ответа не было. Определиться с выбором помог случай.

Однажды меня пригласили на озвучивание мультфильма. Впервые подойдя к микрофону, я должен был спеть лихую песню персонажа по имени Алкоголь. С алкоголем я уже был знаком, но не настолько. Тем не менее, запись удалась.

Круг мультипликации довольно узок, и вскоре меня стали приглашать на озвучивание самых разных мультфильмов. Кого я только не озвучивал! С кем только не встречался в темноте тонателье «Союзмультфильма»! Рядом со мной хулиганили, а иначе не назовешь, такие корифеи! Народные артисты превращались в детей и, как говорят сейчас, отрывались по полной!

Что же их привлекло в