Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

В начале 1860-х гг. японцы смотрели на иностранцев как на «зверей», а на христианство как на «зловредную секту», к которой могут принадлежать только отъявленные «злодеи и чародеи». С «открытием страны» в нее хлынул поток католических и протестантских миссионеров, ставивших перед собой амбициозную цель – быструю христианизацию страны.

Имела возможность действовать в Японии и Православная миссия. К 1889 г. она насчитывала 17 614 христиан-японцев, 24 священнослужителя, из них только четверо русских, 125 проповедников. Издавался православный журнал «Церковный вестник».

Наверное, Сергию хотелось стать соучастником миссионерского делания Российской православной церкви, быть причастным к делу христианизации целого народа, когда казалось, что на Земле больше нет уголков, где бы не было известно о миссии Христа.

Глава 2

На миссионерском и педагогическом поприще. 1890–1905

Японская духовная миссия… посольская церковь в Афинах (Греция)

Для миссионера Сергия Страгородского путь в Японию начинался в Арзамасе. К концу дня в экипаже он добрался до Нижнего Новгорода и… на вокзал. Паровоз уже стоял под парами и казалось только и ждал Сергия с его бесчисленными чемоданами, баулами, коробками и коробочками. Объявлена «пятиминутная готовность» и вот гудок, и в путь!

Прибыв в Москву, Сергий свершил пару давно намечавшихся паломнических выездов – в Звенигород, с его Саввино-Сторожевским монастырем и Успенским собором на Городке; затем – в Новый Иерусалим, в Воскресенский монастырь!

И вновь вагон, и вновь дорога, и новая остановка – Киев – мать городов русских! Последняя служба на Успенье в России в лаврском храме! 17 августа, в 9 утра поезд прибыл на конечную станцию – Одесса. Три дня бесконечной суеты: получить багаж, запастись св. миро и св. дарами, собрать воедино церковные облачения, антиминсы и прочие необходимые вещи как для церковного служения на корабле, так и на новом месте служения. А еще надо было посетить множество присутственных и неприсутственных мест, где получить справки, разрешения, документы!

Звенигород. Успенский собор на Городке

Начало XX в.

[Из открытых источников]

Новоиерусалимский Воскресенский монастырь

Начало XX в.

[Из открытых источников]

Киево-Печерская лавра

Начало XX в.

[Из открытых источников]

20 августа пролетка привезла иеромонаха Сергия в одесский порт. На берегу уже суетилась плотная разноликая толпа, осаждая пароход. Разглядев название «Кострома», не размышляя и не оглядываясь по сторонам, по трапу взобрался на корабль и быстро проник в каюту: четыре кровати по две с каждой стороны друг над другом. Умывальник. Тумбочка на петлях. Тесное замкнутое пространство. Сложив свои вещи, вышел на палубу, чтобы подышать и оглядеться. Корабль представился огромным черным чудовищем о трех мачтах. С высоты верхней палубы, где и размещалось его временное жилище, глянул вниз: там по-прежнему шевелилась неуменьшающаяся в размере толпа желающих, как и он, оказаться на корабле. Над ней стоял стон: каждый считал своим долгом что-то кричать, кого-то призывать, кому-то и что-то разъяснить… Около пяти часов вечера был дан первый свисток. Спустя час еще один. Наконец третий свисток! Убраны сходни, отданы канаты и… прощай Россия! Пароход вздрогнул, запыхтел и медленно-медленно начал поворачиваться от берега. Толпа на берегу и толпа на палубе вместе с матросами начали кричать «ура!», махать шляпами, платками и просто руками. Тихим ходом спустя полчаса корабль вышел в море и встал на рейд. Пассажиры разбрелись по своим каютам, на палубе остались лишь молодые офицеры, только что выпущенные из школ и следовавшие в Восточную Сибирь к местам своей первой службы. Было небольшое число гражданских – только что испеченный доктор, едущий практиковать на Сахалин; туда же направлялся архитектор, а еще торговцы, журналисты и немногие путешествующие.

В 1888 г. судно было закуплено в Великобритании, в Ньюкасле, на верфи фирмы «Hawthorn R & W. Leslie & Со». Получило название «Кострома» и прибыло в Одессу, где было введено в эксплуатацию на линии Одесса – Владивосток: перевозились войска, грузы, пассажиры. В 1904 г. с началом Русско-японской войны переоборудовано под госпиталь на 200 коек. В мае 1905 г. корабль был захвачен японским крейсером «Садо-Мару», но спустя два месяца освобожден, вернулся во Владивосток, а затем в Одессу, снова вошел в состав Добровольного флота. Осенью 1913 г. во время очередного рейса на Дальний Восток был выброшен штормом на Карагинскую косу п-ва Камчатка, названную в дальнейшем «Костромская». Снять судно с отмели не успели, так как оно было разграблено японскими рыболовными бригадами. Остатки остова судна были переданы на строительство школы в с. Карага. Еще в 1998 г. при сильном отливе недалеко от берега можно было увидеть остатки механизмов судна.

Корабль Добровольческого флота «Кострома»

[Из открытых источников]

На борту предстояло пробыть долгих два месяца. Уже вечером Сергий заполняет свой дневник первыми впечатлениями от расставания с Россией: сведениями о некоторых своих попутчиках, с кем удалось познакомиться; о маршруте плавания и планах, среди которых изучение японского языка, чтение книг. С ним его «хорошие друзья» – японский перевод Октоиха, «Лексикон» Рошкевича, «Грамматика японского языка» Смирнова, американское издание Нового Завета на японском языке. Разглядывая таинственные иероглифы, за которыми пока только угадывалось их значение, Сергий понимал, что все это, чтобы быть принятым в далекой и чужой стране, придется изучить и уже после этого других учить Христовой жизни.

На следующий день в десять с половиной утра был молебен. На верхней палубе устроили что-то вроде палатки из больших флагов. Поставили покрытый золотым облачением стол. На нем – икону, крест, Евангелие, два подсвечника. Составился импровизированный хор из случайно нашедшихся певцов. Другая служба устроена была в семь часов вечера для команды и пассажиров третьего класса. Так отныне и завелось во время всего плавания, за исключением дней ненастных и штормовых. Сергий был единственным священником на корабле, а потому и выбора у него не было – служил ежедневно, а потом к нему по всяким вопросам стали постоянно обращаться офицеры и матросы из команды и из числа пассажиров.

Первая большая остановка – Константинополь. По мере приближения к берегу становились видными холмы, кипарисы, минареты, дворцы, дома, а на заднем плане – Святая София. Чудесный, дивный город! В компании таких же любопытных россиян Сергий сошел на берег, устремившись к Софии. Вблизи все оказалось не так торжественно и дивно: какое-то скопление сооружений и пристроек, некрасивые, облезлые они загромождали Храм. Вошли во внутренний двор, обнесенный высоким забором. Посредине огромный фонтан, вокруг палатки и просто столы, заваленные всякой всячиной. Наконец