Георгиевские чтения. Сборник трудов по военной истории Отечества - Коллектив авторов

Особенно остро отцы на фронте воспринимали отсутствие бумаги у детей. Мысли солдата всегда были о доме, а детские письма радовали в первую очередь. Дети сочиняли отцам на фронт свои первые письма, едва научившись держать в руках карандаш или ручку, сами или под диктовку матерей. Это могло быть всего несколько слов, выведенных еще нетвердой рукой, которые сопровождались рисунками. Порой дети просили у папы-солдата бумагу не только для писем, но и для выполнения школьных заданий. Галя Генина писала отцу Хаиму в действующую армию: «Дорогой папуля, у нас хорошая учительница, ее зовут Анастасия Прокофьевна. Высылай бумагу, когда она у тебя будет, нам сейчас задали много уроков»[953].

Когда не было бумаги, солдаты посылали деньги или просили помочь друзей и коллег, сослуживцев по прошлому месту работы, хотя в свободной продаже почтовая бумага, как и другие письменные принадлежности, часто отсутствовала. Ковка Кац писал А. Н. Куклинской: «Риммочка очень просила насчет бумаги. Жаль, что я отсюда не могу, но я написал своим знакомым в Дарьинскую редакцию[954], чтобы они выслали. Думаю, что сделают»[955].

Солдат всегда думал о подарке своему ребенку, но сделать это во фронтовых условиях почти невозможно. И тогда куклу, игрушку, одежду или обувь, конфеты, цветные карандаши заменяли тетради, блокноты, открытки или листки почтовой бумаги для письма. Михаил Абрамович спрашивал в письме у жены: «Получили ли вы бумагу? Послал два рулончика бандеролью. Один на имя Бориса – мальчикам, другой на имя Риты – девочкам, мальчикам – 3, девочкам с тобой тоже 3. Используйте ее полностью и экономно»[956]. Израиль Перлов – жене Суламифь: «Как мне больно читать, что Лерочка с завистью смотрит на бумагу, на которой я отправляю свои письма. Как это тяжко! А впрочем, может быть, с точки зрения перспектив это даже лучше: когда жизнь занята для нее всеми цветами радуги, она с детства приучится ценить ее. Я послал в последней посылке: три тетради из прекрасной бумаги “для арифметического языка”. Постараюсь раздобыть и послать в следующем посылке цветные карандаши»[957].

Трофейные бумага и конверты

Дефицит почтовой бумаги и письменных принадлежностей в армии сохранялся до пересечения государственной границы СССР в 1944 г. Благодаря трофеям во много раз уменьшилось количество писем-треугольников. Попав в Германию, советские солдаты отмечали две вещи: достаточное количество письменных принадлежностей, бумаги, конвертов, а также их качество. Немцы не отправляли письма на оберточной бумаге, на бланках технической отчетности, телеграфных уведомлениях и собственных листовках. Они писали их на почтовой бумаге и посылали в конвертах, отпечатанных в Германии. Это говорило само за себя и поэтому в письмах советских солдат домой не обсуждалось. Отмечалось другое – это была страна врага, а бумага, конверты и письменные принадлежности принадлежали врагу, а потому, каким бы качеством они ни отличались, все равно оставались «вражескими».

Илья Атт писал жене Гите, что посылал ей бумагу для письма, которая была захвачена у немцев в большом количестве при освобождении Смоленска[958]. Юрий Водовозов в письме М. С. Циглер просил его не баловать: «Мы сами себя балуем. Разведчики впереди, а трофеи их. Мы разбили крупный немецкий обоз с разным добром (простите, может, нескромно). Конверт и бумага также немецкие»[959]. Шевах Лапидус в письме Раисе Баркач сожалел: «Бумаги у нас много. Конвертов тоже. Карандашей штук 10. Все есть. Трофейное, а писать много нечего»[960]. Григорий Каплун – Г. И. Клибанер: «Мы все время движемся вперед. Кстати, сейчас пишу на финской бумаге, финскими чернилами и ручкой, в финском конверте»[961].

Цензура не препятствовала использованию советскими военнослужащими немецкой почтовой бумаги и конвертов, и это вскоре стало массовым явлением. С одной стороны, это решало проблему дефицита, а с другой – казалось не столь важным. Враг отступал, конец войны был предрешен, а большие потери, которые несла Красная Армия в результате упорного сопротивления врага, требовали компенсации в виде трофеев, ставших законным правом победителей. Поэтому было решено не отвлекаться на такие мелочи, как письменные принадлежности несоветского производства.

Средства письма

В годы войны советские солдаты, как правило, писали карандашом. Чернила военному человеку, который не имел багажа и почти всегда находился в дороге, негде хранить. Средства письма должны были быть надежными, удобными и простыми в использовании. После попадания в воду карандаш можно было легко просушить, чего нельзя сказать о чернилах. Все это приводило к тому, что писать письма вне жилья, во временном укрытии или на короткой остановке, было можно только карандашом. В лучшем случае адрес на конверте выводили чернилами или химическим карандашом. Карандаш для солдата был так же важен, как ложка, кисет с табаком, фляжка для воды или индивидуальный пакет для оказания первой медицинской помощи. В письме Израиля Найштута жене Эте мы читаем: «Спасибо нашему народу, получил хороший подарок <…> портсигар с табаком, платочки, воротнички, пряники 200 гр., шоколад, конверты, бумага, карандаши и др.»[962] Шехвах Лапидус в письме домой продолжал: «Все у нас в достатке, вышлите мне только пару карандашей[963], а Ефим Розиноер своим родным Иосифу и Саре: «Очень спешу, и к тому же карандаш сломался, а наточить нечем, пишу огрызком»[964]. Соломон Канцедикас – жене Элишеве: «Пишу твоим карандашом, но скоро он уже кончается. Чем я буду писать? Придется тебе прислать мне другой»[965].

Письмо, написанное с помощью перьевой ручки и чернил, свидетельствовало о том, что человек имел отношение к «сидячей работе». Это мог быть управленец, политработник, писарь, связист, корректировщик полетов, наблюдатель за воздухом (ПВО), топограф, интендант и др. Даже офицеры в Красной Армии в звании до майора (не командир полка, не начальник штаба полка, не начальник политотдела, не офицер СМЕРШ) писали письма карандашом, чтобы не обременять себя чернилами. Другое дело, когда у командира по штату был ординарец[966], который выполнял все необходимые поручения, отвечал за быт и питание начальника.

Иная ситуация существовала на обратной стороне переписки – в тылу и районах эвакуации, откуда потоком шли письма на фронт. Чернила, перо и ручка находились всегда, несмотря на нехватку предметов первой необходимости, продовольствия, жилья,