Калиакрия (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин
В Петербурге к известию о воздушных полетах в Вене отнеслись с известным презрением:
– Вместо того чтобы долг свой союзнический выполнять, да с турками драться, они там на шарах по небесам катаются! Ну не паскуды ли!
Всем было уже очевидно, что война с турками подходить к победному концу, а потому императрицу волновали уже иные вопросы и прежде всего, как быть с революционной Францией? Впрочем, в происходящем во Франции Екатерина видела и положительные моменты. Своему доверенному секретарю Храповицкому она говорила со всей откровенностью:
– Я ломаю себе голову, чтобы подвинуть венский и берлинский дворы в дела французские. Пусть залезут туда по макушку, а нам развяжут руки. У меня много предприятий неоконченных, и надобно, чтобы эти дворы были заняты и не мешались под ногами!
* * *
А драка в 1791 году планировалась с турками знатная. Армии князя Потемкина надлежало уничтожить все крепости, взятые на правом берегу Дуная, а также отвлекать внимание неприятеля, «делая покушения для взятия Анапы, и наступательно действовать в Азии». Гребному флоту предстояло препятствовать переправе турецких войск и «делать на них поиски». Линейный флот Ушакова получил задачу «везде искать турецкий, с ним сражаться и наводить страх при устьях Босфора, препятствуя всякому сообщению из Дуная в Константинополь».
11 мая Потемкин отдал распоряжение армии и Черноморскому флоту действовать наступательно. В ордере генерал-аншефу Репнину он предписал: «Препоручаю произведение поисков неприятеля, где только случаи удобные могут представиться, но с таким рассмотрением, чтобы действовать, наверное. Большое предприятие на противную сторону я почитаю удобным тогда, как флот наш выйдет в море».
Что касается Ушакова, то ему было велено: «Испрося помощь Божию, направляйте плавание к Румельским берегам, и если где найдете неприятеля, атакуйте с Богом… Я Вам препоручаю искать неприятеля, где он в Черном море случиться и господствовать там, на Черном море, чтобы наши берега были им неприкасаемы».
Уже с весны главные силы русской армии начали подтягиваться к Дунаю, чтобы, перейдя его скрытно двинуться дальше в турецкие пределы. Стремясь не допустить перехода наших войск за Дунай, Юсуф-паша собрал у Мачина и Бабадага 80-тысячное войско, чтобы еще раз попытать счастья в бою.
Помогая армии, матросы де Рибаса наводили мосты у Галаца.
В марте флотилия помогла в рейде на Браилов отряду генерал-поручика Голицына. Утром 30 марта пять десятков судов под началом капитанов 1 ранга Поскочина и Лаврова высадили у Браилова Днепровский гренадерский полк, а затем подавили огонь турецкой батареи на полуострове Концефан, после чего обрушили свой огонь уже на сам Браилов.
Пока гренадеры Голицына жгли склады и арсеналы, Поскочин с Лавровым, между делом, потопили три канонерские лодки и несколько бомбард.
Затем солдаты вернулись на суда и благополучно возвратились на левый берег Дуная. Выслушав доклад об итогах набега, де Рибас остался доволен.
– Мелочь, а приятно! Еще раз пощипали турок и это для меня отрадно!
Оставшийся за Потемкина, генерал-аншеф Репнин, решил атаковать передовой турецкий корпус, стоявший у Мачина.
В ночь на 23 июня его флотилия снова производила переправу войск через Дунай в четырех верстах выше Галаца. Из-за сильного ветра и течения переправа длилась всю ночь и весь следующий день Турецкая флотилия в числе пыталась атаковать наших, но получили достойный отпор. Не получилось туркам и свалиться на абордаж, чего они так страстно желали. Точный пушечный огонь не давал им сблизиться вплотную. Неся большие потери, турки бежали, оставив на отмелях шесть догорающих судов.
– Наши победы становятся такими постоянными, что в Петербурге к ним относятся, как к изменению погоды! – шутили на флотилии. – А ведь когда-то были рады потоплению какой-то лодки!
Тем временем, переправившись через Дунай, русская армия двинулась вперед. Пока правофланговый корпус отвлекал турок, левофланговый генерала Кутузова должен был нанести главный удар. Совершив 32-вёрстный ночной марш четырьмя колоннами, на рассвете 28 июня Репнин развернул полки в боевые порядки и атаковал турок. Турки обнаружили наших только перед самым лагерем. Юсуф-паша предпринял отчаянные попытки атаковать самому. Однако все контратаки турецких войск были отбиты.
Правофланговый корпус овладел укреплениями у города, центральный занял турецкий лагерь, а Кутузова своей кавалерией нанёс завершающий удар по правому флангу турок, после чего они побежали. Кутузов преследовал неприятеля и вскоре овладел еще одним турецким лагерем за Мачинским озером. Паника в стане противника была столь велика, что бегущие увлекали за собой и все тех, кто только еще подходил к полю боя. Ожесточённое сражение длилось шесть часов. Одновременно на Дунае флотилия де Рибаса сражения атаковала турецкую, и уничтожила шесть кораблей противника. Победа была полной. Турки потеряли до четырех тысяч только убитыми, победителям досталось и 35 орудий, наш потери – не более 600 человек убитых и раненных.
* * *
В начале 1791 года новым главнокомандующим Кавказским и Кубанским корпусами был назначен генерал-аншеф Иван Гудович. Судьба Гудовича была непроста. Некогда он состоял в адъютантах у императора Петра Третьего и оставался верен ему до последней минута, за что долгое время находился в опале у захватившей престол Екатерины. Дорогу к чинам он теперь добывал не в дворцовых залах, а в походах и боях, причем добывал, прямо скажем, честно и вполне заслуженно.
…Прошлогоднее наступление турок под началом Батал-паши закончилось полным их разгромом. Теперь же перед Гудовичем стояла иная, не менее трудная задача – захват Анапы.
В отличии от генерала Бибикова прошлогодний поход которого к крепости обернулся катастрофой, Гудович к новому походу готовился, со всю обстоятельностью.
В ударный кулак он собирал все, что было только возможно. Добился присылки нескольких батальонов даже из Крыма. Всего было собрано до двух десятков батальонов пехоты, более пятидесяти эскадронов, свыше 3 тысяч казаков и больше полусотни орудий. Такой силы в здешних землях Россия еще никогда не собирала.
Серьезно подошел генерал-аншеф и к обеспечению своего корпуса всем необходимым от сухарей до штурмовых лестниц, которых в прошлый раз так и не оказалось под рукой.
20 июня Гудович подступил к Анапе.
Генерал-аншеф прекрасно понимал, что легкой победа не будет. Анапа являлась кавказским Измаилом и по своему стратегическому значению, и по своей мощи.
Расположенная на крутом мысу, Анапа имела семь бастионов, соединенными между собой высокими куртинами. Крепостные стены опоясывал широкий ров. Гарнизон насчитывал 10 тысяч турок и более 15 тысяч черкесов и татар. Артиллерия ркепости насчитывала почти сотню пушек. Положение осложняло и то, что о долгой осаде думать не приходилось. Вот-вот к крепости должен был подойти флот Гуссейн-паши с большим
