Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер
Внимательное изучение письма Фиечи демонстрирует возможность его разделения на несколько частей. Прежде всего, это сведения, которые уже были известны Эдварду Третьему, — подробности плена Эдварда Второго, включенные ради доказательства подлинности документа еще в начале. Далее идет описание событий в замке Беркли, позиционируемых так называемым Эдвардом Вторым как попытка объяснить, что же случилось: особенно, чьи останки покоятся в Глостере, как ему удалось «бежать», как до Изабеллы довезли «его» сердце и поведение стражников. Все это включает информацию, возможно полученную описываемым Эдвардом Вторым или переданную ему после осуществления им побега и в процессе дальнейшего заточения в замке Корф. Описываемое передает точку зрения объясняющего не как он сумел избегнуть заключения, но как удалось избежать гибели, оказавшись тайно переведенным в крепость Корф. Знаменательно, Фиечи отмечает, что стражник Эдварда находился с ним все фиксируемое время, другими словами, суверен не «сбежал», как утверждалось, но был под предлогом побега секретно перемещен. В следующем разделе письмо переходит к развернутому рассказу, что случилось с Эдвардом после покидания Корфа. Эта часть передается целиком в прошедшем времени, но в ней нигде нет и намека на смерть изгнанника. Пусть вышеизложенный перевод приводится из статьи Куттино, стоит указать, что последний доказательный отрывок — «поменял ее на замок Сесима в другом уединенном уголке диоцеза Павии в Ломбардии, в окрестностях которой и провел последние два года одинокого существования» — может также читаться как «он пребывал в последнем уединенном месте два года или около того». Вывод, что Эдвард находился в Ломбардии, и что его личность могли определить придает письму потенциальную политическую силу и указывает на его создание не только ради выгоды низложенного суверена, но, в первую очередь, ради будущих интересов Генуи.
Учитывая политические обстоятельства, сопровождающие письмо, конкретно, происхождение из Генуи в 1330-х или в начале 1340-х годов и мотив для подделки подобного документа, просто необходим систематический анализ его правдоподобности. Симптоматично, что сохранившийся текст относится к собранию метрических записей епископа, и поэтому является копией. Более того, вероятно, что это копия, снятая с копии, если оригинальную рукопись отправили к Эдварду. Перед нами лежит пять возможностей.
1. Настоящего письма не существовало, и копия в метрических записях — подделка;
2. Настоящий документ не имел к Фиечи никакого отношения, его коварно подделали, а печать приложили с ведома или без ведома нотариуса, поэтому копия из метрических записей — подделка;
3. Настоящее письмо составлено Фиечи, но на основе свидетельства мошенника. Таким образом, копия из метрических записей — подлинная, но она не содержит сведений, происходящих от Эдварда Второго;
4. Настоящее письмо составлено Фиечи, но создано на основе полученной информации с мошенническими целями из-за политических причин. Поэтому копия из метрических записей не подделка, но сведений, происходящих от Эдварда Второго, не содержит;
5. Настоящее письмо составлено Фиечи и с благими намерениями, основывается на сведениях, прямо или косвенно, идущих от Эдварда Второго (например, через его исповедника).
Первую из перечисленных возможностей можно отмести немедленно. Согласно Хейнсу, послание написано в стиле, странно отличающемся от остальных отрывков в метрических записях и имеющем более итальянскую форму. Вдобавок, архивы Фиечи были составлено не ранее 1337 года (это дата на последнем документе) и не позднее 1368 года, вероятно, даже до 1352 года. Таким образом, мы можем удостовериться, — раздел представляет собой современную копию некогда существовавшего документа. Доступ к епископскому архиву, в действительности, был крайне ограничен, что делало его неудачным местом для подделывания текста. Поэтому тот и оставался неизвестен миру на протяжение столь долгих столетий.
Относительно второй возможности, — подделки документа: фальшивые средневековые манускрипты существуют в изобилии, но есть причины сомневаться, что рассматриваемый нами к ним принадлежит. Печать Фиечи, как нотариуса папы, охранялась бы очень аккуратно. Можно решить, что ее на какой-то период похитили, дабы придать документу подлинность, но данная теория требует наличия личности или группы, получившей бы выгоду от создания такой поддельной бумаги. Если бы письмо использовали в государственных или в политических целях, желая воздействовать на смену взятого курса, то бесполезно было похищать печать Фиечи, рискуя встретиться с его отрицанием родственником главного персонажа, Эдвардом Третьим. То есть, если рукопись поддельная, она является плодом трудов либо небольшой группы, либо одного человека.
Мотив английского лорда или же рыцаря, стремящегося очистить свое имя от обвинения в убийстве Эдварда Второго, доступен выявлению сказочно быстро, ведь для этого осталось слишком мало кандидатур. Гарни к моменту написания письма был уже мертв, содержащиеся внутри сведения свидетельствуют, что его составили не ранее 1335 года. Де Окли на этом этапе удачно исчез, но, даже если бы он остался жив, сложно понять, как он сумел бы добиться доступа к печати Фиечи, чтобы подделать документ. Также находится под сомнением, обладал ли де Окли подробной информацией, содержащейся в послании. Малтраверс, разумеется, почти наверняка опекал низложенного монарха в замке Корф, но он передал имеющиеся у него сведения Эдварду в 1334 году через Монтегю, прежде чем письмо Фиечи было составлено. Единственный человек с соответствующим статусом, знаниями, комплексом связей и мотивом для подделки документа, — это лорд Беркли. Но, так как он не покидал Англию, сомнительно, что Беркли когда-либо встречался с Фиечи, который представлялся редко, если вообще, посещавшим Туманный Альбион. В самом деле, крайне непохоже, чтобы Беркли хоть что-то знал о генуэзских крепостях и отдаленных местах, расположении городков и паломнических дорогах на континенте. В конце концов, Беркли легко исключается из списка, ведь, судя по его заявлению на заседании Парламента, он знал, что Эдвард Второй жив, таким образом, появлялась высокая степень риска, что информация лорда схлестнется с настоящей, переданной суверену тайно, и породит дальнейшее недовольство.
Ответить на вопрос, ввел ли мошенник Фиечи в заблуждение, требуется, дабы удостовериться в правдоподобности приводимых в письме доказательств. Для начала отметим, что в послании содержится, по меньшей мере, две фактические ошибки и один важный пропуск. Первая ошибка, как пишет Хейнс, это продолжительность периода между предполагаемой кончиной Эдварда Второго и казнью графа Кента, когда низложенный король мог покинуть крепость Корф, — составляющая два с половиной года, а не полтора, как утверждает Фиечи.
