Лазарь Каганович. Узник страха - Валерий Викторович Выжутович

Голос. Мы не верим.

Хрущев. Товарищи, я хочу по этому вопросу дать маленькую реплику. Ну, а как рассматривать то, что тов. Маленков попросил срочно приехать тов. Жукова? Когда тов. Жуков сказал, что он занят, то ему говорят, что сейчас заседание будет, скорее приезжай сюда. А потом, что означает разговор, о котором здесь говорил тов. Жуков?

Каганович. Я говорю за себя.

Хрущев. Вы хотели сколотить группу, у вас был сговор. Хотели снять первого секретаря ЦК, захватить ключевые посты, чтобы добраться до нужных вам материалов и уничтожить следы своих преступлений.

Голос. Чтобы захватить власть.

Каганович. Я говорю за себя, и надо вопрос адресовать тому, кого он касается. Второе. Собрались мы в конституционном порядке, без каких-либо нарушений установленных правил, обсудили вопрос. Вы сами понимаете, вопрос был поставлен относительно ненормальностей в Президиуме.

Голос. Почему бы не подождать других членов Президиума?

Каганович. Подождали. Я считаю неправильным, что мы возразили, чтобы не ждать, а потом вызвали всех людей.

Голос. Говорили, что 2 часа обсуждали: вызывать или не вызывать.

Каганович. Я называю вопрос, как он был поставлен. Смысл вопроса был такой: о нарушении принципов коллективного руководства тов. Хрущевым.

Голос. И о Ленинграде обсуждали.

Каганович. И о Ленинграде говорили.

Голос. Зачем же снимать Хрущева? Там есть много вопросов, которые могут быть подняты.

Каганович. Я все скажу. Смысл вопроса, который обсуждался, – это о нарушении принципов коллективного руководства тов. Хрущевым. При обсуждении вопроса высказано было мнение о том, что надо обдумать. В связи с тем, что у первого секретаря сосредоточивается очень большая власть, и он имеет возможность, и само положение иногда толкает на преувеличение его власти, не целесообразно ли…

Голос. Так было формулировано?

Каганович. Отнюдь не было сказано: ликвидировать. Я формулировал это. Было сказано: не целесообразно ли создать коллегиальный секретариат. И я сказал, что после XIX съезда партии у нас не было первого секретаря, а был коллегиальный секретариат, и до 1922 года не было первого секретаря, а назывался ответственным секретарем.

Беляев. Вы на этом заседании предложили освободить тов. Хрущева.

Каганович. Скажу и об этом.

Голос. Вначале – освободить Хрущева.

Каганович. В связи с этим было предложение ликвидировать пост первого секретаря, но никакого предложения не было о том, что тов. Хрущев вообще не будет в Секретариате.

Беляев. Вы сказали, что найдется для тов. Хрущева работа в сельском хозяйстве, правильно?

Каганович. Неправильно.

Голос. Какой позор.

Булганин. Правильно.

Хрущев. Пусть скажет Булганин.

Аристов. Дайте Булганину сказать.

Булганин. Тов. Беляев, так было сказано.

Каганович. Я точно скажу, как я говорил. Я сказал, что тов. Хрущев может работать по той или иной отрасли народного хозяйства, а в коллегиальном секретариате есть секретарь, который может заниматься и сельским хозяйством. Я не ставил вопроса об освобождении тов. Хрущева из коллегиального секретариата. Я говорил: может заниматься одной из отраслей хозяйства, например сельским хозяйством. Я так говорил. Я не говорил, что можно назначить министром сельского хозяйства.

Беляев. Но по существу вы это сказали.

Каганович. Таким образом, я говорю то, что думал. Я, например, не имел в виду, чтобы назначить тов. Хрущева министром сельского хозяйства. Я имел в виду, что он в коллегиальном секретариате может работать в одной из отраслей народного хозяйства.

Михайлов. Хорошо вы думали или плохо думали?

Голос. Кто дал вам право определять работу тов. Хрущева?

Каганович. Любой член Президиума ЦК, любой член ЦК может думать о работе другого товарища и дано право высказывать свое мнение. Я высказал свое мнение. <…> Это мое право. Я буду отстаивать это право….

Голос. Скажите, как сложилась семерка?

Каганович. Я категорически отрицаю какое-либо сплочение. Сложилось определенное мнение. Вы поймите, товарищи, я не понимаю характера обсуждения. Если вы хотите разобраться в вопросе, так вы выслушайте нас до конца.

Голоса. Кого вас?

Каганович. Если не прав, скажите – не прав, но выслушайте. <…> Из 11 членов Президиума 7 членов высказали определенное мнение. Это группа? Неверно. Любого юриста (шум в зале), любого законника, любого разумного человека пригласите, и он скажет, что семь из одиннадцати – это большинство, а не группа.

Голос. Нет.

Каганович. Неправда. Это – большинство Президиума. Вы можете этот Президиум переизбрать (шум, оживление), ваше право, но пока этот Президиум существует, это Президиум, а не группа, и тут группу вы не пришьете Президиуму. Неверно это.

Поспелов. В каком составе с 1953 года все 280 заседаний Президиума проходили, скажите, тов. Каганович? Почему вы хотели лишить права высказать свое мнение большинство кандидатов в члены Президиума и секретарей ЦК?

Каганович. Я говорю о тех, кто имеет решающий голос.

Поспелов. Что значит решающий голос?

Голос. 57 членов ЦК пришли к вам, вы их назвали группой.

Каганович. Скажу. Я, например, лично считаю сейчас, что это была ошибка.

Голос. Вот так.

Каганович. Мы должны были, раз члены ЦК пришли, мы должны были пригласить их и прервать заседание. (Шум в зале.) Я хочу вам объяснить, почему такая реакция получилась. А потому, что Президиум сидит и напряженно работает (оживление, шум в зале), обсуждает вопросы. И вот заходит человек и говорит: явилась группа и требует их принятия. Президиум между тем не говорил, что их не принимать, хотели отложить на 6 часов. (Оживление, шум в зале.) Вообще не принять членов ЦК нельзя. Я считаю, что нельзя было откладывать на 6 часов, можно было принять их сейчас же. Это ошибка.

Голос. У меня один вопрос. Почему одновременно критика первого секретаря ЦК ведется с предложением снять министра КГБ? Почему такая увязка двух вопросов?

С места. Правильно.

Голос. Одновременно и тов. Жуков вызывается с этой целью.

Каганович. Этого я не могу сказать. Обсуждали вопрос, и после этого обсуждения, я скажу, у меня, например, на душе к концу сложилось очень хорошее настроение.

Голос. Когда пришли члены Пленума.

Каганович. Не когда члены Пленума пришли, а когда выступил тов. Хрущев.

Голоса. Нет.

С места. Когда 80 человек пришли, тогда вам стало легче?

Каганович. Тов. Хрущев сделал хорошее, партийное выступление на реплику Сабурова, когда говорил в речи, что главное заключается в том, чтобы после этого обсуждения и после критики не было бы мести. Тов. Сабуров сказал это. Тов. Хрущев сказал: правильно, верно. Не должно быть мести.

Голос. Это не Сабуров сказал,

Фурцева. Нет, это сказал Маленков.

Каганович. Может быть, Маленков, я не помню.

Голос. Хотел гарантию получить.

Каганович. И тов. Хрущев сказал тогда: правильно, верно, не должно быть мести, не