Допинг. Запрещенные страницы - Григорий Михайлович Родченков
Через день или два, когда я был на работе на химическом факультете, откуда-то сверху, наверное из парткома МГУ, точно не знаю, мне позвонили. Чей-то безразличный и ровный голос спросил, кто давал мне разрешение на интервью зарубежному телевидению. Я ответил, что мне никто ничего не давал, я выиграл соревнования, сидел, переобувался, ко мне подошли и что-то спросили. Откуда я знал, что это зарубежное телевидение. Правда, говорили мы по-английски, но не буду же я убегать перед камерой и у всех на виду в одной шиповке и одной кроссовке.
Голос задумался. Потом сказал, что я совершил ошибку, что ни в коем случае нельзя было произносить слово бойкот. Бойкот был у них, у американцев, в 1980 году — и тогда это было политическое давление со стороны Запада. А сейчас всё по-другому, у нас неучастие, проявление заботы о здоровье и защите наших спортсменов. Тут я возразил, что эта тётка с микрофоном первая сказала слово «бойкот», я за ней только повторил, и попробуйте сами сообразить после бега, где там был бойкот, а где неучастие. И как я должен был сказать неучастие по-английски? Слово редкое и непереводимое…
Голос снова взял паузу.
— Хорошо, вы были очень уставшим после бега и плохо помните, что говорили, — медленно произнёс аппаратчик. — Мы это можем утверждать?
— Ну да, — подтвердил я.
— Поэтому прошу именно так и говорить, что вы очень устали и ничего не помните, — голос помолчал. — И вообще лучше об этом никому не говорить.
И всё, на том конце повесили трубку. Я почувствовал полное опустошение.
В 1984 году вместо Олимпийских игр провели цикл альтернативных соревнований «Дружба», разные виды спорта разбросали по разным социалистическим странам — и особенно начудили в лёгкой атлетике: женские соревнования были в Праге, а мужские — в Москве. Отборочные соревнования для попадания в Прагу и Москву проводили в Киеве, никакого допингового контроля там не было, и в течение 40 минут я стал свидетелем двух мировых рекордов, в беге на 400 метров с барьерами и в беге на 10 000 метров, отличились Маргарита Пономарева и Ольга Бондаренко. Мужской бег на 5000 метров тоже прошёл на приличном уровне: Дмитрий Дмитриев и Геннадий Фишман пробежали за 13:17 и 13:18. Я в слабом забеге показал 13:55.4, бег не пошёл с самого начала, было очень тяжело, мне не бежалось и не хотелось терпеть…
Финальная часть мертворождённых соревнований «Дружба» в Москве оказалась скучной: кроме потасовки десятиборцев в ходе забега на 1500 метров вспомнить было нечего. Юрий Думчев выиграл метание диска с результатом 66.70 метра. Как всегда, хотели где-то обмануть, но в марафонском беге не получилось. В Лужниках на большом табло показывали промежуточное время: 10 км за 30.20, затем 20 км за 59.40 — по московской небегучей трассе это чудо, а дальше вообще какой-то космос: 30 км за 1:28.55 и 40 км за 1:58.05 — я смотрел на эти цифры как заворожённый и жалел, что со мной нет фотоаппарата. Если просто добежать, то всё равно получится 2:05, невероятный мировой рекорд! Но стадион молчал, в графике бега никто не разбирался. И дикторы молчали, ничего про марафон не сказали, будто его и не было. Только утром в газете напечатали, что победил эфиопский бегун — 2:10.32. Трасса оказалась короче на два километра, однако по ходу бега организаторы сообразили и успели отодвинуть финиш, чтобы не опозориться на весь мир.
Основная идея этих соревнований была в том, чтобы превысить результаты победителей Олимпийских игр в Лос-Анджелесе, но до них оказалось так же далеко, как и до Лос-Анджелеса.
2.11 Завершение спортивной карьеры
Следующий, 1985 год стал последним в моей полупрофессиональной спортивной карьере. Умер очередной генеральный секретарь КПСС. На смену Константину Черненко, старому астматику и догматику, пришёл Михаил Горбачев, начались перестройка и гласность. Даже дышать стало легче, хотя покоя не было: работа и семья, сын растёт, суета и неразбериха в душах и делах. Мой тренер был не очень доволен, что я перестал прогрессировать, он видел, что мне уже не до бега, и мы решили, что этот год будет последним. Помимо обычной трёхмесячной предсоревновательной подготовки, то есть 30 таблеток Станозолола и 60 таблеток Оралтуринабола, мы решили попробовать стимулятор — Сиднокарб (мезокарб). По натуре я очень эмоционален и поэтому полагал, что стимуляторы мне вообще не нужны. Но попробовать, наверное, всё же стоило.
Сиднокарб в таблетках по 5 мг обычно применяли следующим образом: первая таблетка за два часа до старта, вторая под язык за час и третья за полчаса до старта под язык, также до полного рассасывания. На первенстве Москвы среди вузов я пробежал 1500 метров за 3:44.5: бежалось классно, было такое ощущение, что Сиднокарб каким-то образом удваивал эффект станозолола. Я даже не выложился и не устал, прямо хоть снова беги. Но, приехав домой, я так и не смог уснуть, мучился всю ночь и на рассвете, часа в четыре утра, побежал в лес на тренировку. Стоял туман, сырой и тёплый, цвела черёмуха, от её запаха и бессонницы кружилась голова, однако ноги бежали и бежали. И, вернувшись, я сразу заснул. А через день выиграл вторую дистанцию, пробежав 5000 метров за 13:53.9 — без хрипов и мук, даже с удовольствием.
Видимо, три таблетки — это много, мне было достаточно одной за 40 минут до
