Мгновения с Юлианом Семёновым - Борис Эскин
Катя Градова, тогда жена Андрея Миронова, под конец съемок была на последних месяцах беременности, и режиссер Лиознова страшно торопилась доснять те сцены с Кэт, где округлившийся животик исполнительницы никак не вписывается в сюжет. Но все равно не успела – пришлось кое-что отложить на «после родов». Зато в кадре с младенцем актриса кормит грудью действительно собственное дитя – дочь Андрея Миронова Машу!
Когда рассказывают, что маразматик Брежнев каждый вечер сидел у телевизора, не пропуская ни одной серии «Мгновений», очень переживал из-за происходящего на экране, случалось, даже плакал, – невольно веришь этой байке, потому что сама актриса вспоминает такой случай.
– Вдруг вечером, после серии, где Кэт с двумя младенцами оказалась в сыром канализационном колодце, раздался звонок. «С вами будет говорить Леонид Ильич». Я сначала даже не сообразила, что речь идет о самом Брежневе. Но тут послышался хорошо знакомый, глуховатый и заплетающийся голос: «Кэт, до-о-рогая, как ваше здоровье? Как поживают дети? Вы не волнуйтесь, все будет в порядке. Мы поможем…» Трудно в это поверить, но наш генсек под конец жизни, похоже, совсем впал в детство. Он не видел разницы между мной и моей героиней!
Одна из ярчайших удач и романа, и фильма – образ профессора Плейшнера. Семенов безумно любил необыкновенно естественного и непредсказуемого актера Евгения Александровича Евстигнеева, сыгравшего очень человечный, очень живой, трогательный характер насмерть испуганного заключением в лагере, храбрящегося, ничего не понимающего в происходящем, маленького человека, оказавшегося в круговороте большой игры. Пожалуй, единственный случай, когда Юлиан Семенович сказал строптивой Лиозновой: «Плейшнер – это Евстигнеев, это написано на него!»
И в самом деле, роль словно прилипла к актеру, много лет проработавшему в ефремовском «Современнике», а затем перешедшему за другом-учителем во МХАТ. «Бег» по Булгакову, «Старики-разбойники», «Золотой теленок», «Зигзаг удачи», «Демидовы», «Скверный анекдот»… – можно продолжать и продолжать перечень фильмов, которые украшены комическим, грустно-лиричным и добрым талантом великолепного и, увы, покойного мастера.
Плейшнер нелепо и обидно погибает в Берне на Цветочной улице, которой на самом деле не существует. Ее придумал Семенов. Как и самого бывшего профессора археологии, со старшим братом которого, известным берлинским врачом, Штирлиц имел агентурную связь.
И если Плейшнер – прекрасное сочинение беллетриста, то такая загадочная фигура, как Карл Вольф, которого ярко, лаконичными мазками сыграл Василий Лановой, – документальный персонаж, лицо весьма значительное в фашистском кровавом муравейнике.
Генерал СС Вольф – начальник личного штаба Гиммлера. По заданию своего шефа вступает в тайные переговоры с американским резидентом в Европе Даллесом, будущим руководителем ЦРУ. Переговоры эти действительно проходили, и Сталин очень гордился тем, что советской разведке удалось разоблачить факт их ведения за спиной у СССР. Собственно, с историей разоблачения этих контактов Штирлицем и связаны сюжетные линии как пастора Шлага, так и Плейшнера.
И еще несколько слов о несовпадении внешнего облика, а также характера героев телесериала с их прообразами.
Семенов лично встречался с бригаденфюрером СС Карлом Вольфом. Юлиан обнаружил отсидевшего свой срок генерала в Штатах, а рандеву произошло в Европе.
Помните, гордого, стройного, аристократичного и даже чванливого арийца, мощно сыгранного Василием Лановым? То, что рассказал Семенов в моей телепередаче, не просто удивило, даже как-то шокировало. Впрочем, послушайте. Запись сделана 24 января 1987 года, когда материал шел в прямом эфире по Крымскому телевидению:
– Вольф долго спрашивал, – говорит Семенов, – сколько я ему… уплачу за встречу. Я отвечал, что у меня нету валюты. (Тут Юлиан явно ерничает – инвавалюта у него, в отличие от других советских командировочных, пусть не в гигантских масштабах, но водилась всегда! – Б.Э.) В рублях – пожалуйста, я человек состоятельный. У нас писателям, которые много работают, а не болтают, много платят.
Он сказал:
– Нет, рубли мне не нужны, а вот вы можете дать несколько банок икры и несколько бутылок водки?
Постольку поскольку это было за границей, в Западной Германии, я ему пообещал и привез. Он еще предупредил меня, что я должен буду оплатить и стоимость обеда…
Не правда ли, трудно поверить, что этот крохобор и есть тот самый аристократ Карл Вольф Василия Ланового! Одно в нем не изменилось – фашистское нутро: «Да, я был, есть и остаюсь верным паладином фюрера», – гордо заявлял бывший эсэсовец.
Генерал, конечно, много интересного рассказал писателю – не только о себе, но и о нравах, отношениях, порядках в его организации – в общем, весомо подкормил творческое воображение беллетриста. Под конец встречи Семенов спросил:
– Когда мы снова можем увидеться с вами, генерал?
Он ответил:
– Нет, я хочу поехать в Швейцарию, покататься на горных лыжах.
Ему тогда было 82 года…
Юлиан после услышанного, как он выразился, «совершенно охренел от гнева». От гнева «на себя, ленивого».
– Я полетел на Домбай и стал на горные лыжи. Без горных лыж я себя уже просто не вижу…
Так что, кроме пользы чисто писательской, встреча с генералом СС еще и подзадорила задуматься о собственном здоровье!
Сериал великолепно снят с точки зрения операторской работы. Замечательный мастер своего дела Петр Катаев душа в душу работал с Татьяной Михайловной в семи из девяти ее картин. Он умер прямо на съемочной площадке их последнего совместного фильма…
Юлиан Семенович всегда с нежным чувством и неподдельной горечью вспоминал и скончавшегося спустя год после съемок «Семнадцати мгновений весны» замечательного актера Ленинградского БДТ Ефима Копеляна. Зрители не видят его на экране, но «Мгновения» трудно представить без закадрового голоса «Захарыча», как нежно величал Семенов артиста, читающего «От автора» сводки Совинформбюро, сопроводительные тексты, включая сакраментальные досье: «Характер нордический, выдержанный. Истинный ариец, беспощаден к врагам рейха. В связях, порочащих его, не замечен…»
И еще без одного голоса невозможно представить сериал – без баритона Иосифа Кобзона, который, оказывается, попал в картину тоже по чистой случайности. Татьяна Михайловна Лиознова очень хотела, чтоб песни Таривердиева на стихи Роберта Рождественского пел Муслим Магомаев. Режиссер прослушала многих певцов: Трошин, Лещенко, Мулерман, Вуячич, Ободзинский, даже подумывала о… Толкуновой. Когда появился в студии Муслим, решение было принято – он, только он!
Популярнейший в те годы певец с радостью взялся за работу. Магомаеву очень нравились песни Таривердиева, написанные для фильма. Как, впрочем, вся музыка самобытного композитора, резко отличавшаяся по манере от коллег. Микаэл Таривердиев много и успешно работал в кино. Достаточно вспомнить его очаровательные мелодии в неумирающей комедии Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром».
Для «Семнадцати мгновений», кроме дюжины инструментальных номеров, Микаэл написал около
