Михаил Суслов. У руля идеологии - Вячеслав Вячеславович Огрызко
Карачаевский историк Кази-Магомет Алиев описывал операцию так: «…по приказу Серова, с ведома Суслова в Учкуланский район была направлена дивизия войск НКВД под командованием генерал-майора Киселёва. Операцию разрабатывали грузинский нарком Церетели и начальник управления НКВД по Ставропольскому краю Ткаченко. Утвердил её Серов. Дивизия тремя колоннами с трёх направлений 22 февраля 1943 года стала выходить к центру Учкуланского района. Один из полков, смяв по пути засаду, потеряв при этом одного солдата и одного лейтенанта, спустился в аул Хурзук. Подразделениями был обложен дом старухи Узденовой Бушай. Старуха и её муж сдались, дом солдаты сожгли»[88].
На этом, как решил Серов, с бандитизмом в Карачае было покончено. Эту операцию комиссар госбезопасности представил как крупную победу над многочисленными «бандповстанческими формированиями».
Позже Серов не раз предлагал учкуланский сценарий использовать для подавления недовольства среди чеченцев, ингушей и балкарцев.
А что же Суслов? Он и сам знал, что среди карачаевцев в войну попадались и коллаборационисты, и даже предатели. В частности, в конце 1942 года к немцам перебежал первый секретарь Учкуланского райкома партии Хубиев. Вот протокол заседания бюро Карачаевского обкома ВКП(б) от 20 июля 1943 года. В повестке – поведение в войну бывшего завотделом пропаганды и агитации Учкуланского райкома партии Хозыра Батчаева и бывшего председателя народного суда Абата Коркмазова, а также бывшего редактора карачаевской газеты Али Кульбенова. Кого-то исключили из партии за измену Родине, кому-то за малодушие и трусость объявило строгий выговор. Третьего сентября 1943 года бюро Ставропольского крайкома сняло с работы первого секретаря того же райкома Мудалефа Батчаева – «за невыполнение заданий командования Красной армии и проявление бездеятельности»[89].
Ещё одна деталь. Сразу после освобождения Ставрополья Суслов озаботился тем, как подавать народу военные события. Он без промедления создал специальную комиссию во главе с секретарём крайкома по пропаганде Р. Саренцом, которая должна была в нужном ему виде осветить роль руководства края.
После подавления Учкуланского восстания Суслов дал указание ещё раз проверить все кадры и гнать железной метлой со всех должностей тех чиновников, кто в войну сотрудничал с немцами. Сохранились грозные указания нового секретаря крайкома по кадрам П. Копейкина (раньше он в крайкоме заведовал сельхозотделом) руководству Черкесской автономной области. Он сообщил 24 апреля 1943 года:
«На Х-м пленуме Крайкома ВКП(б), Черкесский обком подвергся резкой критике за легкомысленное отношение к подбору кадров. В аппарат Обкома на работу инструкторами были взяты Ростокин, Старокунь, которые потом арестованы, как предатели и изменники Родины. На работу председателя горсовета была утверждена Забелина, провокатор и предатель. Казалось бы, Обкому нужно быть более настороженным после такой критики ошибок и принципиальным в деле выдвижения людей на руководящую работу вообще, и в частности на работу в партийные органы. Но этого не случилось, а наоборот, в своей работе отдел кадров обкома допускает новые, совершенно нетерпимые ошибки. За последнее время в Крайком партии Черкесским обкомом направлено несколько личных дел для утверждения ряда товарищей на партийную работу. Все представленные коммунисты были на территории, занятой немцами. Следовательно, требовалась серьёзная проверка, прежде чем утверждать и допускать их на руководящую партийную работу.
Так, например, постановлением бюро обкома ВКП(б) утверждён тов. Бельнов П.П. секретарём Черкесского горкома ВКП(б) по кадрам, тогда как ни для обкома, ни для Крайкома совершенно не ясно, что же делал тов. Бельнов за время нахождения на оккупированной территории и ограничился лишь его объяснением, до конца не проверив правдивость этого объяснения.
Тов. Кисляков А.М. утверждён обкомом ВКП(б) заведующим военным отделом, в своей автобиографии совершенно умолчал, что он делал во время пребывания его на оккупированной территории. Эти же самые ошибки допущены при утверждениях т. Долгих инструктором промотдела обкома ВКП(б), тов. Тихун инструктором отдела пропаганды и агитации обкома ВКП(б), тов. Камова зав. сектором советско-торговых кадров обкома ВКП(б), тов. Тушину зав. сектором партстатистики и секретарём обкома ВЛКСМ тов. Абанова.
В личных делах упомянутых товарищей лишь вскользь упомянуто об их нахождении на оккупированной территории»[90].
Копейкин затребовал дополнительные исчерпывающие объяснительные записки на каждого из указанных товарищей, а также исчерпывающие характеристики обкома ВКП(б) с указанием о безупречности их поведения как членов партии, заслуживающих выдвижения на руководящую партийную работу.
В конце апреля 1943 года Суслова вызвали в Москву для детального доклада. А уже 7 мая 1943 года правительство страны приняло постановление «О первоочередных мероприятиях по восстановлению хозяйства Ставропольского края, разрушенного немецкими оккупантами». В соответствии с этим документом Совнарком России выделил Ставрополью дополнительные ассигнования в размере почти 60 миллионов рублей. Два миллиона край должен был получить на оказание единовременной помощи людям, которые пострадали от немецкой оккупации. Колхозам Центр пообещал 10 миллионов долгосрочных кредитов. Три миллиона предназначались для восстановления жилого фонда в личном пользовании народа. И два миллиона власть посулила колхозникам для обзаведения скотом.
Новая трагедия разыгралась осенью 1943 года. Центр приказал ликвидировать Карачаевскую автономную область, а всех карачаевцев переселить с их исторической родины в Казахстан. Была ли в том необходимость? По подсчётам специалистов, за весь период войны на службу к немцам перешли 283 карачаевца. Но разве можно было этих коллаборационистов считать всем карачаевским народом? Да и история с подавлением Учкуланского восстания оказала отрезвляющее воздействие на потенциальных пособников бывших коллаборационистов.
Для проведения операции по депортации карачаевцев в Ставропольский край вновь прибыл Серов. Имея мандат Москвы, он действовал без оглядки на крайком. Суслов был возмущён, но открыто перечить побоялся. Припомнил он Серову эту операцию уже в начале 1954 года, при назначении того председателем КГБ. «Про меня только Суслов <в 1954 году> сказал, – вспоминал Серов, – что, когда я выселял карачаевцев, то не зашёл в крайком. Я не хотел его уличить, так как в крайкоме был дважды, и оба раза т. Суслов «болел», а с секретарём крайкома я всё согласовал, а председатель облисполкома присутствовал не один раз у меня на совещаниях. Ну, да бог с ним»[91].
Операция по депортации народа началась ночью 2 ноября. Власть привлекла войска, численность которых превышала пятьдесят тысяч человек. За несколько дней она отправила в Казахстан 34 эшелона, выслав почти 70 тысяч карачаевцев.
Совнарком СССР 6 ноября 1943 года принял постановление «О порядке заселения районов бывшей Карачаевской автономной области Ставропольского края». Правительство передало часть районов упразднённой автономии Краснодарскому краю
