Куриный бульон для души. Когда сердце улыбается. Рассказы о целительной силе оптимизма - доктор Джефф Браун

– Нет! – ответила я самой себе и для пущей убедительности топнула ногой. – Может, с болью я смирилась, но командовать собой не позволю.

Начиная с того дня, я стала прикладывать все силы, чтобы прямо стоять, ровно ходить и не морщиться при каждом повороте. Особенное внимание я уделяла тому, чтобы перестать ссылаться на больную спину и не упускать те важные моменты, из которых и состоит жизнь. Короче говоря, я запретила себе нянчиться со своим телом. Боль никуда не ушла, но приятно было вновь стоять «на своих двоих».

Чем более активной я становилась, тем счастливее себя чувствовала. Чем счастливее я себя чувствовала, тем меньше замечала боль. Говоря начистоту, когда подошло время следующего «собрания», я поняла, что не ощущала дискомфорта уже несколько недель. В тот день я поделилась с группой, что спустя много лет наконец чувствую себя хорошо, а когда мы встретились в следующий раз, скромно признала, что, кажется, со мной произошло чудо.

Сейчас, спустя целый год после чуда, я полностью вернулась к своим обычным занятиям. Я гуляю, катаюсь на велосипеде и плаваю, а в кинотеатрах быстро поднимаюсь, встряхиваю затекшие ноги и покидаю зал, не дожидаясь фанфар. Зимой я чистила снег, летом – полола сорняки, весной танцевала на свадьбе, а осенью убирала листья. Конечно, я по-прежнему выполняю все рекомендованные упражнения и воздерживаюсь от занятий, которые мой доктор счел небезопасными. Нет сомнений в том, что перемены в моем самочувствии наступили благодаря перемене моего отношения. Я больше не сдаюсь перед лицом боли от защемления или растяжения. Вместо этого я мысленно возвращаюсь к давнему диалогу с самой собой перед зеркалом, топаю ногой и говорю: «Нет!»

Моника Э. Андерманн

Слово доктора Джеффа Брауна

Лучшие друзья всегда держатся рядом. У них общие интересы, общие цели. Если их дружба переживает сложные времена, они задраивают люки и пережидают непогоду. Они понимают, чего не хватает их отношениям, и прикладывают совместные усилия, чтобы вернуться в привычную колею. Давайте представим, что крепкое здоровье – это результат дружбы вашего тела и души и только от вас зависит, насколько надежной будет эта дружба.

Беседу о том, как мысли и чувства влияют на физическое здоровье, хорошо начать с упоминания философской проблемы взаимодействия души и тела. Они ведь связаны, не правда ли? Но как именно? Как они коммуницируют друг с другом? Эта взаимозависимость внутреннего и внешнего – одна из самых логичных и при этом самых непостижимых загадок. Философы, ученые и теологи бились над ней веками, но им не хватало знаний, чтобы решить ее.

Я поделюсь с вами информацией, полученной в ходе современных исследований, и результатами моих врачебных изысканий, проведенных вместе с некоторыми отважными пациентами. Я расскажу о заключениях, к которым пришел благодаря собственным наблюдениям за связью души и тела. Опыт и впрямь лучший из учителей, и я в этом убедился.

Ваше тело – лучший советчик

Несколько лет назад мой друг, врач-терапевт, пригласил меня поработать с беспризорными детьми в боливийском городе Ла-Пас. Мой друг долгое время старался установить контакт и наладить отношения с сиротами, которым судьба подбрасывала испытание за испытанием. В какой-то момент он посчитал, что настало время позвать психолога, который бы провел тренинги для сотрудников местных служб. Так я присоединился к группе, летевшей в Боливию. Мы работали не только в городе, но и в самых удаленных уголках, ездили в приюты и церкви, где жили брошенные дети.

Я обучал работников социальных служб, пасторов и простых горожан, однако сложнее всего было выходить на улицы к детям. Мы предлагали им поддержку, сочувствие и простое человеческое общение – их судьба действительно была нам небезразлична. Дети жили в переулках, канализационных стоках и шалашах из картона – в грязи и нищете. Для общества они были досадной помехой, крысами в человеческом обличье. Беспризорная жизнь оставила на этих детях свой отпечаток: у многих были травмы. Мусор и битое стекло резали им ступни, тела были обезображены синяками и порезами – результаты драк за еду. Не обходилось и без инфекций, ведь достать антисептики и лекарство им было негде.

Дети страдали и эмоционально, и физически, однако нашлось средство, которое могло заглушить их боль. Это были лоскуты ткани, смоченные в какой-то настойке, которые сироты прижимали к носу и вдыхали выделяющиеся пары. Так они согревались по ночам, а днем успокаивали сердце и урчащий от голода желудок. Еду они находили в мусорных баках или воровали у менее проворных граждан, или (в самых редких случаях) получали ее от добрых лавочников, торговавших жареной курицей.

Эти картины по-прежнему стояли у меня перед глазами, когда я улетал из Боливии. Я размышлял, насколько эффективной была моя помощь, – проблема, с которой мы столкнулись, глубоко укоренилась в местном обществе, и едва ли мы могли до конца осознать ее масштабы.

Не прошло и месяца с момента моего возвращения в Штаты, как у меня начались проблемы с пищеварением. Сначала я пробовал справиться с ними самостоятельно, покупая безрецептурные лекарства, но в конце концов обратился к своему лечащему врачу. Мы беспокоились, что во время поездки я мог получить какую-то атипичную бактериальную инфекцию. В таком случае дело было бы куда серьезнее, чем если бы я подцепил какой-нибудь заурядный кишечный грипп. Мы провели ряд процедур, включая мою первую в жизни колоноскопию, результаты которой не показали ничего необычного. Доктор назначил мне несколько сильнодействующих лекарств. Если от одного не было толку, он выписывал другое.

Прошло несколько месяцев. Я никак не мог вернуться в свой привычный темп, а точного диагноза мой расстроенный кишечник так и не получил. Однажды, когда я в очередной раз пришел в аптеку, мне объявили, что на этот год я свои льготы на лекарства исчерпал. Теперь таблетки, которые, как вы помните, ничем мне не помогали, обходились бы в четыреста долларов ежемесячно. Я был в ярости. Живо помню, как велел аптекарю убрать лекарство обратно на полку, – платить я не собирался. Если точнее, я был резок, сказав, что мне оно вообще больше не потребуется. Едва я произнес эти слова, как мой разум тут же подключился к процессу восстановления. Мой мозг и тело начали перегруппировываться, собирая силы, впервые после возвращения из Боливии. Видите ли, я пытался решить проблему с помощью медицинского вмешательства, в то время как требовалось вмешательство психологическое.

Эта история похожа на ту, что случилась с подругой Деборы Эллис, Сью. Когда она