Хроники ближнего бомбардировщика. Су-2 и его экипажи. 1941–1943 - Дмитрий Михайлович Дегтев

«Подходит к нам комиссар Павлов и говорит:

– Мы у вас забираем Ивана Кобылянского. Будете летать с другим хорошим, боевым и грамотным штурманом, ну а почему, сами знаете.

Итак, мы с Иваном вместе сделали 135 боевых вылетов, около двухсот часов провели в воздухе, чувствовали постоянную товарищескую заботу друг о друге. Переживали вместе радость и минуты смертельной опасности, находясь на волосок от гибели. Но в конечном итоге все обходилось, благодаря взаимной выручке и поддержке, мы живы и здоровы.

И вот мой штурман сержант Кобылянский, сейчас младший лейтенант Герой Советского Союза Иван Александрович Кобылянский не будет вместе со мной летать, не будет этого боевого экипажа. Жаль, очень жаль, но ничего не поделаешь, война ставит свои условия, а командование определяет судьбы людей, исходя из сегодняшней ситуации и необходимости двигаться вперед к победе, не оглядываясь, шагая смелой и твердой поступью.

В середине апреля состоялся первый полет с новым штурманом Иваном Васиным. Имя тоже Иван, как и Кобылянского, но какая большая между ними разница. Он тоже спокоен и смел, не боится малых высот, как другие штурманы, не волнуется при заходе далеко в тыл противника. Я специально не обходил крупные населенные пункты, разворачивался над ними, и он не проявлял беспокойства. Это мне понравилось.

Однако он не ведет бортжурнала, не отмечает на карте сведения, зафиксированные в полете, а потому доклад на земле получается неполным. Мне это не нравилось, особенно когда он докладывал о результатах разведки своему штурманскому начальству. Правда, это дело поправимое, думаю, что он сделает правильные выводы из моих замечаний, поймет, как надо вести себя в полете, и у нас будет слаженный экипаж. После каждого боевого вылета новый штурман учитывал мои замечания, дело постепенно улучшалось, появлялась слаженность в работе экипажа, хотя шероховатости оставались. Васин опаздывал ориентировать меня на цель при бомбардировке, приходилось напрасно болтаться над объектом лишние минуты и делать повторные заходы, а на войне это может стоить жизни.

Новый штурман ориентируется пока хуже, чем Кобылянский, но это не беда, я сам ориентируюсь неплохо. Когда мы с ним водили звено, возвращались не всегда нормально – ведомые откалывались и уходили домой одни. Чувствовалась несработанность и неслетанность звена, да и мои просчеты в командовании экипажами. Я старался рассказать товарищам, что умею сам, применял все знания и опыт, чтобы лучше собрать звено, вывести на цель, выполнить поставленную задачу и самое главное – вернуться домой. Однако некоторые летчики, вроде Удовиченко, плохо держат строй, болтаются где-то сзади или уходят вперед, не следя за скоростью полета, и того хуже – после бомбометания самостоятельно уходят домой. Пришлось на земле строго предупреждать таких летчиков и показывать на примере Трофимова, как надо ходить строем. Дело постепенно налаживалось, теперь мы уходили звеном и приходили звеном».

Стоит отметить, что амбициозный по натуре Самочкин нередко негативно отзывался о своих сослуживцах, и порой совершенно незаслуженно. Упомянутый им Григорий Удовиченко, который «плохо держал строй», был опытным летчиком, одним из лучших в полку. Он совершил первый боевой вылет еще 24 июля 1941 года на Западном фронте. Причем экипажу приходилось не раз бомбить с бреющего полета немецкие танки, подвергаясь при этом и обстрелу с земли, и атакам истребителей. 26 июля Су-2 сержанта Удовиченко после налета на танки в районе Ярцево был атакован группой Bf-109. Бомбардировщик был подбит и загорелся. Однако Удовиченко все же сумел довести горящую машину с раненым штурманом до аэродрома и совершить вынужденную посадку на соседнем поле. В ноябре летчик был награжден орденом Красного Знамени.

7 апреля звено бомбардировщиков совершило налет на село Калинов. В результате, по советским данным, было уничтожено 2 подводы, 10 солдат и разрушено 3 дома. 10 апреля 4 Су-2 из 209-го ББАП совершили налет на более достойную цель – станцию Курск-Товарная. Неожиданно появившись над городом на малой высоте, бомбардировщики, несмотря на сильный зенитный огонь, сумели выполнить три захода на цель, где в это время стояли три эшелона. На сделанных по результатам удара фотоснимках было видно, что на станции возник пожар. Ведущим в этой операции был лейтенант Самочкин.

В середине апреля погода значительно улучшилась, аэродромы в районе Воронежа высохли после зимней сырости, в связи с чем интенсивность полетов ВВС ЮЗФ значительно возросла. 209-й ББАП старался не отставать от «коллектива», однако тут возникла совершенно неожиданная проблема. Дело в том, что при взлетах и посадках поднимались огромные облака пыли, которая попадали в двигатели. А те начали быстро выходить из строя. Такая проблема с моторами М-88 наблюдалась еще летом 1941 года, но тогда, в горячке боев, на нее не обратили особого внимания. В результате многие бомбардировщики стали возвращаться на базу, не выполнив задания, а число исправных машин сократилось до минимума. Техники трудились день и ночь, но ситуация не улучшалась.

К примеру, 1 мая 9 Су-2 должны были совершить повторный налет на железнодорожный узел Курск. Однако несколько машин вышли из строя уже на взлете, еще три приземлились, сделав круг над аэродромом. В итоге цели достигло всего 3 бомбардировщика, в том числе один из звена Самочкина, который в вылете не участвовал также из-за поломки двигателя. Можно сказать, опозорили славный праздник Первое мая! Сразу после этого в 209-й ББАП приехали представители командования 63-й авиадивизии, которые на месте оценили положение. Потом был издан приказ о восстановлении материальной части и ее ремонте, а также о перебазировании на другой, менее пыльный аэродром.

А Анатолия Самочкина в это время одолела ностальгия по дому, который, по счастью, избежал немецкой оккупации. «Первого мая – день моего рождения, мне исполнится 28 лет, – вспоминал он. – Этот год стал для меня значительным. Из курсанта Осоавиахима стал воином Красной Армии, лейтенантом Военно-Воздушных сил, командиром звена, накопил богатый фронтовой опыт, имею свыше 150 успешных боевых вылетов, свой счет уничтоженной боевой техники и живой силы врага. К тому же награжден высокими правительственными наградами, заслужил авторитет и уважение своих товарищей. И все это почти за один год, год бурной, напряженной жизни, часто сопряженный со смертельной опасностью и большим риском. И захотелось мне поделиться всем этим с родными и близкими друзьями моей недавней гражданской жизни».

В итоге Самочкин просто подошел к командиру эскадрильи капитану Русских и попросился в отпуск. И тот сразу согласился, как и командир полка! Сразу после перегона самолетов на другой