Хроники ближнего бомбардировщика. Су-2 и его экипажи. 1941–1943 - Дмитрий Михайлович Дегтев
Но вот и сама пристань пропадает из вида, последний раз взглянул я на свой любимый Рыбинск, помахал ему рукой, поднялся на верхнюю палубу разглядывать мощь и красоту Волгостроя, его сооружения и шлюзы, в которые мы входили. Передо мной открылась величественная картина – огромные водные просторы простираются к самому горизонту. Это и есть Рыбинское море. Море заканчивается, впереди живописные берега красавицы Волги. Далее прекрасный канал Москва – Волга. Проходим ряд шлюзов.
Все это было бы так красиво, если бы не суровое время. Взорванные мосты, левый берег изрыт траншеями, разрушенные здания, выбитые стекла, масса воронок от авиабомб, разбитые машины, танки. Все это напоминает о недавних жестоких сражениях с коварным врагом. За поворотом показывается красная сияющая звезда, а за ней и красивое сооружение Химкинского вокзала. Вот эта та самая Москва, которая выдержала разрушительные бомбардировки в декабре 1941 года, а затем могучим ударом разгромила и отбросила ненавистного врага далеко на запад, и сейчас стоит светлая, улыбающаяся под лучами июньского солнца. Наша любимая Москва!
В столице я пробыл недолго. В военторге, куда я зашел, прекрасно меня приняли, преподнесли в подарок отличный набор вин, кое-что купил на закусь и через три часа уже был в поезде Москва – Валуйки. В дороге ничего особенного не было. Большие и маленькие начальники поглядывали на мои ордена, скупо пытались расспрашивать о боевой деятельности, пришлось проявлять бдительность. Так я добрался до Старого Оскола. Вот и прибыл я домой, именно домой, потому что здесь мои друзья, боевые товарищи и мое место вместе с ними. В городе встретил Ивана Кобылянского и Сашку Веденина с девчатами. Устроили небольшую вечеринку»[172].
«Немцы уже поняли, что мы научились кое-чему за этот год»
Пока Самочкин отдыхал у себя на родине, ситуация на фронте резко изменилась. Еще на рассвете 12 мая советские войска начали мощное наступление на Харьков. Быстро прорвав позиции 6-й немецкой армии уже к полудню первого дня, передовые части оказались в 20 км от города. А ударная группировка, наступавшая севернее, вышла на подступы к Белгороду. Наземные войска как могли поддерживали сразу 374 бомбардировщика, в том числе 42 Су-2 из 52, 135, 288 и 826-го авиаполков. Ввиду почти полного отсутствия люфтваффе в первые дни советская авиация доминировала в воздухе.
Правда, продолжалось это недолго. Командующий 6-й армией генерал-оберст Паулюс обратился за помощью к командующему группой армий «Зюд» фон Боку, тот в Генштаб, а оттуда позвонили фюреру. Последний сразу же санкционировал переброску в район прорыва части подразделений, задействованных в Крыму для наступления на Керчь. Уже к 15 мая на аэродромы Восточной Украины прибыло не сколько бомбардировочных, штурмовых, разведывательных и истребительных авиагрупп и даже новейшие штурмовики Hs-129. Начавшиеся авиаудары сразу же замедлили наступление, и уже 16 мая к северу от Харькова оно практически выдохлось. Ну а потом южнее Харькова и в окрестностях разыгралось воздушное сражение, какого Юго-Восточный фронт не видывал с лета прошлого года. За три недели только авиация, подчиненная IV авиакорпусу люфтваффе, совершила 15 648 самолетовылетов, сбросила 7700 тонн бомб всех калибров, а также свыше 8 миллионов листовок.
Такие показатели боевой работы советским летчикам конечно же никогда и не снились! Даже по сбросу пропагандистской литературы люфтваффе за короткий срок превзошли все достижения ВВС РККА за последние полгода. Уже 28 мая битва за Харьков закончилась. Красная армия потеряла 75 000 человек убитыми, 239 000 пленными, а также свыше 1200 танков, 2000 орудий и 542 самолета.
Однако 209-й ББАП, базировавшийся в районе Старого Оскола, то есть примерно в 150 км к северу от эпицентра битвы, в операции участия не принимал. И продолжал жить курортной, на фоне многих других полков, жизнью. По всей вероятности, командование старалось по возможности не бросать части, вооруженные Су-2, в бой, чтобы не рисковать понапрасну опытными летчиками, фактически элитой бомбардировочной авиации, многие из которых начали воевать еще летом 1941 года и имели за плечами свыше сотни боевых вылетов.
Сразу после возвращения Самочкина в полк подразделение начало перебазирование с аэродрома Терехово на новую площадку возле села Круглое в 70 км к северу от Воронежа. Во время посадки всем звеном летчик, успевший за месяц отвыкнуть от полетов, по его выражению, загнул такого «козла», что едва не сломал стойки шасси Су-2. И в результате получил устный выговор от нового командира полка.
Новое место дислокации оказалось гораздо лучше прежних: хорошо подготовленный аэродром, замаскированные стоянки самолетов, рядом пруд с чистой водой. А летный состав разместился в местной школе. Вместе с этим 209-й ББАП пополнился личным составом и теперь состоял из трех, полностью укомплектованных эскадрилий. В действительности «пополнение» прибыло из 97-го ББАП ВВС Брянского фронта. В начале июня аэродром Елец, на котором он базировался, подвергся мощному авиаудару, вследствие которого была уничтожена большая часть самолетов. Командование решило отправить полк на переформирование, а уцелевшие Су-2 вместе с экипажами передать в 209-й ББАП[173].
Несмотря на большое количество машин, полк не мог полноценно участвовать в боях, так как больше половины из них постоянно находились в ремонте. Нередко «сушки» возвращались на базу сразу после старта. Но на фронте после харьковского разгрома пока царило затишье, и летчики продолжали жить относительно мирной жизнью. «Вечерами ходим в деревню, попить молочка, посмотреть на хороводы местных девчат, – рассказывал Анатолий Самочкин. – Очень интересная здесь «матаня». «Матаня» – это деревенский танец с песнями-частушками, сочиняемыми самими девушками. Частушки поются на любые темы, но больше всего про любовь, в своем деревенском варианте. Выходит пара, парень и девушка. Она поет частушку, он слушает. Частушка заканчивается, начинается перепляс, отбивая ритм ногами. Дальше роли меняются, он поет, она слушает, и снова пляс. Затем очередная пара повторяет действие, но с продолжением или другим содержанием частушек, придуманных этой новой парой. Все это и называется – матаня. Некоторые наши ребята тоже с удовольствием принимают в ней участие. Боевая жизнь продолжалась»[174].
17 июня 9 Су-2 во главе с капитаном Золочевским отправились на очередное задание. Перед стартом задание было тщательно проработано с пилотами и штурманами, однако на
