Седьмой отряд - Энди Макнаб
Ниш и Хиллибилли все еще были за проливом, но я слышал странное. У Ниша все время возникали стычки с тамошним штабом, и его напарнику, Хиллибилли, постоянно приходилось отбиваться. Никто толком не понимал, в чем дело. Возможно, дело было в беспрестанной игре Ниша на гитаре. Возможно, им с Хиллибилли просто не нравилась структура командования. В отряде, состоящем из парней из разных эскадронов, не сладившихся между собой, постоянно возникали проблемы.
В Седьмом Отряде такие вещи не дошли бы до верха. Он был малочисленным, все знали друг друга, у всех было право голоса. Так было в каждом отряде, кроме сводного, находящегося за проливом. Хрен знает почему, но, похоже, у кого-то из оперативников, парней, на тот момент выполнявших ту работу, что делал Минки, был зуб на Ниша, а Ниш не желал подставить другую щеку. Он уже получил два предупреждения: третье — и он вылетит. Я не мог этого понять. Это не было похоже на Ниша. Он был слишком умен, красноречив и остроумен, чтобы позволить себе ввязываться в подобные споры. Я надеялся, что его напарник сможет все уладить.
Я мало что слышал о Фрэнке, пока он был в Афинах, поэтому был очень рад снова увидеться с ним. Я как раз прошел половину шестинедельного курса суахили и шел с горстью карточек с лексическими оборотами, бормоча себе под нос, словно идиот, когда он окликнул меня с другой стороны дороги. Мы опять осели в «Грейпс».
Фрэнк выглядел гораздо лучше, чем в прошлый раз, и настоял на оплате. «Все в порядке». Он похлопал себя по куртке. «У меня еще осталось несколько драхм».
«Самое время».
Мы поболтали о людях, которых он давно не видел, и самой актуальной на тот момент теме, взрыве ядерного реактора в Чернобыле на Украине. Считалось, что радиоактивные осадки могут выпасть в Уэльсе и окрестностях Херефорда.
«Ты все еще работаешь в Афинах?»
«С этим все». Он протянул официантке десятку. Загремела музыка. Пара ребят кивнули проповеднику в знак приветствия. «Мне было весело в Греции, но настало время уходить».
Я не спрашивал, почему. Мир телохранителей был очень переменчивым. Вас могли выгнать, потому что принципалу не понравился запах вашего одеколона. Или вы могли проработать всю жизнь, потому что ему нравилось играть с вами в шахматы.
Фрэнк вовсе не выглядел обеспокоенным. Его мысли были заняты другим. «Угадай, что случилось, пока я был в Афинах? Мне наконец-то удалось заговорить на ином языке».
«О, вот как… Я не знал, что ты пытался».
«Да, многие месяцы. Я ходил в местную пятидесятническую церковь, но потерпел полное фиаско. Я начал думать, что меня наказывают за какие-то прошлые грехи».
Я пожал плечами. Пожалуй, там было из чего выбрать.
«И вот однажды в воскресенье я внезапно открыл рот, и из меня полились слова, которых я никогда раньше не слышал».
«Мне знакомо это чувство», — я показал свои карточки-подсказки.
«Я не про суахили, жопошник. Я говорил на ином языке. Я говорил с богом».
«Все это, хорошо, и даже прекрасно, приятель, но за это тебе не заплатят. Почему бы тебе не позвонить Терри Уэйту? Похоже, ему не помешает личная охрана, пока он пытается расшевелить этих янки. И вы могли бы заняться этими штуками с языком вместе, а? Тебе даже переводчик не понадобится».
Я принялся неумело пародировать телевизионного евангелиста, воздевающего руки к небесам.
Это вызвало у него улыбку. «Не думаю, что у нас найдется общий язык. Он англиканин. Но, в любом случае, у меня есть другая работа».
Он поставил стакан обратно на стойку. Он увидел выражение моего лица. «Я удивлен, что они пустили проповедника обратно на Схему. Это связано с Ральфом Хэлперном, парнем, который управляет сетью «Бертон».
Я не был уверен, о ком он говорит, но Фрэнку не терпелось просветить меня. «Самый высокооплачиваемый управляющий Великобритании. Имеет больше миллиона в год».
Отколовшаяся от ООП радикальная группа выступила с угрозами в адрес ведущих еврейских бизнесменов Европы, и Хэлперн не хотел рисковать. Поскольку никаких конкретных угроз в его адрес не поступало, он не имел права на охрану от Особого отдела полиции. Ему пришлось нанять свою собственную.
Фрэнк выглядел довольным. «Я предполагал пробыть там всего две недели, но меня оставили».
От музыки начали дрожать стены. Фрэнк пододвинулся ближе. «Мы переезжаем в Бобблсток. Я теперь яппи[96]. Зарабатываю хорошие деньги». И служебные машины — БМВ и Мерседесы. Дела идут отлично.
Бобблсток был одним из новых жилых районов, возникших вокруг города. Хиллибилли, вероятно, вложился во все из них.
«Отлично. И что, так и не жалеешь, что ушел?»
Он допивал пинту немного дольше, поставил стакан и вытер губы.
«Нет. Ни разу».
67
По той или иной причине с суахили обломилось, и мы начали сбор сил эскадрона, чтобы перенять обязанности команды, что частично означало нахождение в готовности в качестве резерва для отряда за проливом.
Ситуация там изменилась. С 1976 по 1983 год Полк застрелил всего девять игроков PIRA, но теперь мы перенесли войну на их территорию, а они ушли в оборону. Им было чем сражаться. Когда-то им не хватало оружия и боеприпасов, но теперь у них было полно «Армалайтов», «Семтекса» и даже более тяжелых вещей, таких как РПГ, пулеметы и огнеметы. Другие террористические группировки, такие как ООП, и государства-изгои наподобие Ливии, а также тысячи наивных американцев регулярно получали благодарственные письма.
Янки попались на крючок пиар-машины PIRA, изображавшей остров как нечто похожее на фильм Джона Уэйна 50-х годов «Тихий человек», где чернокожие и рыжие постоянно насилуют и грабят бедных, беззащитных местных жителей. PIRA каким-то образом удалось связать свой бренд с трилистниками, лепреконами, скрипками и пивом «Гиннесс», и поток долларов полился в корзину НОРЭЙД[97], как из прорванной плотины.
Тем не менее, в то время как 12000 солдат зеленой армии завалили всего двух игроков PIRA, на счету отряда из двадцати человек было восемнадцать. Хореография информационной войны Кена, без сомнения, приносила плоды.
Один из парней из Эскадрона «A» собирался жениться в Херефорде, и многие хотели прилететь на мальчишник и свадьбу. Я был одним из шести ребят, вызвавшихся заменить их.
