Александр Александрович Максимов - Василий Николаевич Манских

о которых мы говорили выше, а две из них были даже опубликованы в журнале общества в качестве предварительных сообщений на русском языке {4, 5}. Просматривая выпуски данного журнала, содержащие протоколы заседаний, нельзя не поразиться одной характерной черте Максимова, которая бросается в глаза и при изучении протоколов других научных форумов с его участием (в частности, {45, 46}), а именно – Максимов практически никогда не участвует в полемике по докладам, за исключением ответов на вопросы после собственных выступлений. В этом можно видеть продолжение тех самых проявлений аутичности и даже высокомерия, которые были отмечены еще при обучении в Академии.

Как бы там ни было, но усовершенствование по специальности обычно означало подготовку к профессорскому званию, а значит – выполнение и защиту диссертации на степень доктора медицины (не стоит приравнивать эти диссертации к диссертациям на степень доктора медицинских наук, их объем и уровень исполнения могли колебаться от приличной кандидатской до халтурной дипломной работы нашего времени). Для такой работы Максимовым была избрана весьма надежная (в смысле получения достаточного материала для будущей защиты) тема – «Патологическая регенерация семенной железы». В действительности, параллельно с изучением реакции тканей семенника на повреждение Максимов проводил наблюдения и над регенерацией яичника, однако, очевидно, эта работа дала слишком скудные данные. Они были опубликованы в отдельной статье {16}, но в диссертацию не вошли. Впрочем, это было бы даже излишним, поскольку изложение материалов по регенерации семенника в диссертации и без того занимает почти 300 страниц. Некоторые авторы полагают, и не без основания, что именно в этой работе Максимов впервые обратил внимание на реактивные изменения со стороны соединительнотканной стромы – тему, которая в дальнейшем станет едва ли не главной в его научной жизни. Вполне вероятно, что выбор им воспаления в качестве темы для работы во время заграничной командировки представлял собой дальнейшее развитие побочных наблюдений, выполненных при изучении регенерации гонад.

Руководителем докторской диссертации А. А. Максимова был К. Н. Виноградов, он же (тогда это не запрещалось) вместе с профессором П. М. Альбицким и приват-доцентом А. И. Моисеевым выступал в качестве цензора (оппонента). 7 ноября 1898 г. Конференция ВМА на основании одобрительных отзывов цензоров разрешила печатать диссертацию. Диссертация Максимова «К вопросу о патологической регенерации семенной железы (экспериментальное исследование)» {13} была опубликована роскошным изданием в типографии В. П. Мещерского[12] (1898), и после сдачи автором докторских экзаменов (в 1897–1898 учебном году) успешно защищена на заседании Конференции Военно-медицинской академии. Почему-то некоторые биографы [33, 40, 44, 57, 140] указывают, что эта диссертация была защищена в том же самом 1898 г., однако это неверно. Если мы откроем протоколы заседаний Конференции Военно-медицинской академии (они изданы) за 1898–1899 учебный год [82], то легко сможем узнать точную дату защиты. На заседании 30 января 1899 г. было доложено о прошедших ранее диссертационных диспутах, и, в частности, сообщалось, что 13 января защитили свои диссертации лекари Орглерт и Максимов. К сожалению, самого протокола защиты среди опубликованных материалов заседаний нет, как нет и каких-либо мемуаров о подробностях того диспута. Сухая запись свидетельствует лишь о том, что Конференция Академии определила утвердить постановления комиссии, признавшей защиту удовлетворительной, и выдать поименованным врачам дипломы на степень доктора медицины.

Дореволюционные диссертации в качестве обязательного раздела имели так называемые «Положения», содержание которых радикально отличается от такого же раздела современных диссертаций. У незнакомого с этой традицией современного читателя они иногда вызывают ощущение какого-то инородного текста, случайно попавшего в один переплет с диссертационной работой. На самом деле «Положения» времен Максимова содержали свод самых существенных достижений автора в науке и отчасти – декларацию его общих взглядов на науку ко времени защиты диссертации, которые могут пересекаться с темой самой диссертации лишь в малой степени (а могут и вообще не пересекаться[13]). В качестве завершения этой главы – как сумму достижений Максимова, сформулированную им самим, – приведем эти «Положения»:

«1. При амилоидном перерождении элементы ткани, как и клетки, так и соединительнотканные волокна, membranae propriae и т. д., не сами по себе превращаются в массы патологического вещества, а последнее накопляется лишь в промежутках между ними и рядом с ними и, постепенно увеличиваясь в количестве, приводит их к атрофии и исчезновению.

2. В красных кровяных тельцах млекопитающих ядра исчезают не путем внутриклеточного рассасывания, а путем выделения из клетки перерожденного, пикнотического ядра.

3. Кровянные пластинки представляют собой дериват красных кровянных телец и находятся в нормальной крови в незначительных количествах; при малейших же изменениях в окружающей среде они сразу появляются в больших массах.

4. Патологическая морфология должна пользоваться всеми теми постоянно вновь совершенствующимися способами, благодаря которым за последние годы нормальная гистология и специально морфология клетки достигла такой высокой степени развития. Совершенная методика даст возможность глубже проникнуть во все детали расстроенного жизненного механизма и изучить специальную патологию отдельных частей и органов клетки.

5. Экспериментальные патологические исследования должны производиться не только над высокоорганизованными животными и преимущественно над млекопитающими, как это обыкновенно делается; необходимо по возможности разрабатывать сравнительную патологию, и добиваться разъяснения тайн болезненных явлений там, где последние гораздо проще и доступнее наблюдению, т. е. у низших позвоночных и даже беспозвоночных животных.

6. Желательно, чтобы русские врачи печатали свои ученые труды не только на русском языке, но и на одном из употребительных иностранных языков – немецком, английском или французском, и притом не в виде кратких рефератов, а по возможности полностью; только этим путем может быть устранено нередко наблюдаемое бесследное исчезновение ценных научных приобретений русской литературы, в ущерб общему прогрессу науки» {13, c. 283–284}.

Остается добавить, что сам А. А. Максимов великолепно исполнил последнее положение своей диссертации, опубликовав полный текст и таблицы рисунков к ней на немецком языке {11}, а также в качестве побочных результатов – свои наблюдения над образованием уродливых форм сперматогенеза в поврежденном семеннике {18}.

Глава 5

Заграничная командировка (1900–1901)

Вскоре после защиты диссертации А. А. Максимов получил чин штабного врача [40] и был командирован в Европу для совершенствования в избранной им специальности (патологической анатомии). Такие командировки в то время были обычным этапом для подготовки к академическому званию. Маршрут, по которому предстояло проехать Максимову до него уже в основном «обкатали» врачи-стажеры Д. Н. Сырцов (1897) и Ф. Я. Чистович (1898) [33]. Центральное место в этой командировке занимал немецкий город Фрайбург, лаборатория известного патолога, специалиста по воспалению и автора метода его экспериментальной индукции с помощью стеклянных камер Эрнста Циглера. О том, почему эта лаборатория в периферийном в общем-то университете была так любима стажерами из