Ужас Сталинграда. Откровения адъютанта Паулюса - Вильгельм Адам

Я сожалел, что квалифицированный генштабист Шмидт не умеет установить контакт с армейской средой. Даже к Паулюсу он относился не так, как следовало бы. Шмидт пытался помыкать командующим. Это поняли и командиры корпусов, которые приняли Шмидта скрепя сердце.

Армия нуждается в пополнении

В боях за Харьков 6-я армия понесла весьма ощутительный урон, потеряв 20 тысяч человек убитыми и ранеными.

Моя задача заключалась в том, чтобы возможно скорее закрыть образовавшиеся бреши с помощью нового пополнения. Ведь в предстоящем летнем наступлении должны были принимать участие полностью укомплектованные дивизии.

В тыл были направлены заявки штабам военных округов. Уже через несколько дней поступило сообщение, что первые эшелоны в пути. В Харьков ежедневно поступало пополнение, которое вливалось в дивизии.

Прибыли и последние, заново сформированные во Франции дивизии, а также штаб LI армейского корпуса во главе с генералом артиллерии фон Зейдлиц-Курцбахом. Командиры дивизий являлись к Паулюсу на командный пункт в Харькове. Адъютанты передавали мне списки офицеров с указанием занимаемых ими должностей. Среди командиров дивизий оказались два старых знакомых нашего командующего: генерал-лейтенант Енеке, командир 389-й пехотной дивизии, и генерал-лейтенант фон Габленц, командир 384-й пехотной дивизии. Паулюс долго беседовал с ними. Его в первую очередь интересовали уровень боевой подготовки, боевые качества и опыт, особенно командиров полков. Я присутствовал при докладе генерал-лейтенанта Енеке. Его сообщение было неутешительным. Дивизия Енеке почти сплошь состояла из солдат, у которых отсутствовал либо был крайне мал опыт ведения войны на Востоке; так обстояло даже с командирами пехотных полков. Это были старшие офицеры, которые в прошлом находились в распоряжении службы комплектования. Затем они прошли курс обучения на полигоне Мурмелон во Франции, после чего их и назначили командирами.

– Они, конечно, еще не командиры, поскольку у них нет опыта ни в воспитании войск, ни в командовании. Двое из них, по-моему, и физически не в состоянии справиться с предстоящими трудностями, – заметил генерал Енеке. – Я был бы вам признателен, если бы вы дали мне вместо них двух обстрелянных батальонных командиров. А управлению кадров я представлю объяснение замены этих двух полковых командиров.

– Этого не требуется, господин генерал, – ответил я. – У нас есть указание перед началом наступления еще раз проверить годность всех командиров, и нам даны полномочия провести необходимые перестановки.

На другой же день обоих старших офицеров заменили другими, а их зачислили в резерв командного состава.

Если эту проблему еще удавалось разрешить просто и быстро, то гораздо труднее было заполнить возникшие во время боев бреши. И прежде всего это относилось к пополнению рядового состава. Зимние и весенние бои на Восточном фронте стоили нам огромных потерь. По-моему, потери вермахта зимой 1941/42 года доходили до полумиллиона. Проблема пополнения была очень серьезной уже в начале наступления 1942 года. Но она стала внушать ужас при мысли о тех далеких целях, которыми бредило верховное главнокомандование.

Гитлер проводит совещание в Полтаве

1 июня 1942 года в штабе группы армий «Юг» в Полтаве состоялось расширенное совещание командующих. Гитлер явился в сопровождении генерал-фельдмаршала Кейтеля, начальника оперативного отдела генерал-лейтенанта Хойзингера, генерал-квартирмейстера генерала Вагнера и множества адъютантов. На совещание были приглашены: генерал-фельдмаршал фон Бок, командующий группой армий «Юг», генерал пехоты фон Зоденштерн, начальник штаба группы армий «Юг», генерал-лейтенант фон Грейфенберг, впоследствии начальник штаба группы армий «А», генерал-полковник фон Клейст, командующий 1-й танковой армией, генерал-полковник Руофф, командующий 17-й армией, генерал-полковник барон фон Вейхс, командующий 2-й армией, генерал-полковник Гот, командующий 4-й танковой армией, генерал танковых войск Паулюс, командующий 6-й армией, генерал танковых войск фон Макензен, командир III танкового корпуса, и от военно-воздушных сил – генерал-полковник фон Рихтгофен, командующий 4-м воздушным флотом.

Обсуждался план действий на южном направлении. Гитлер уточнил цели наступления, намеченные в директиве от 5 апреля 1942 года. Он вел большую игру, по поводу чего и сам заметил:

– Если мы не возьмем Майкоп и Грозный, то я должен буду прекратить войну.

На юге России, западнее Дона, намечалась крупная операция с целью окружения и уничтожения основных сил Красной армии. При успехе этой операции открылся бы доступ к Волге и Кавказу с его нефтяными источниками и, по замыслу Гитлера, был бы нанесен смертельный удар Советскому Союзу.

Паулюс информировал наш оперативный отдел о предстоящих операциях, в которых со стороны Германии и ее союзников должны были участвовать более полутора миллионов солдат, свыше тысячи самолетов и несколько тысяч орудий всех калибров. 6-я армия первоначально получала задачу по обеспечению фланга танковой группировки, наступающей на Сталинград. Наш командующий вселил в нас уверенность. Мы все с новыми силами принялись за работу.

Хотя в ходе предыдущей операции под кодовым наименованием «Фридрих I» был уничтожен Изюмский выступ, нужно было принять меры, чтобы создать для 6-й армии более благоприятное исходное положение. 13 июня был предпринят удар на Волчанск, получивший название операция «Вильгельм», и 22 июня – удар на Купянск (операция «Фридрих II») совместно с III танковым корпусом, который затем остался в подчинении 6-й армии. Танки с грохотом помчались вперед, пехота и артиллерия заняли свои исходные позиции. После короткого массированного огневого удара из сотен орудий наши войска прорвались вперед, смыкая клещи. В течение нескольких дней окруженные соединения были разбиты. Мимо двигавшихся на новые исходные позиции немецких войск продефилировало 20 тысяч пленных в наш тыл.

Русские сбивают самолет майора Рейхеля и захватывают оперативный план

19 июня после напряженного рабочего дня я сидел в комнате полковника Фельтера. Он отбирал донесения корпусов, чтобы передать их дальше, в группу армий. Было около 20 часов. В эту минуту позвонил телефон. Фельтера срочно вызывал начальник оперативного отдела XL танкового корпуса.

– Соедините немедленно!

Смысл последовавшего длинного разговора я не мог уловить. Однако я заметил, что лицо Фельтера все мрачнеет. Он с раздражением брякнул трубкой.

– Только этого нам не хватало. Сбит «Физелершторх» с начальником оперативного отдела 23-й дивизии майором Рейхелем. Он вез с собой карты и приказы на первый период нашего наступления.

Я так растерялся, что ничего толком не мог спросить.

Мало-помалу до моего сознания дошло то, что в нескольких словах наспех объяснил мне Фельтер.

После совещания, состоявшегося при XL танковом корпусе в Харькове, майор Рейхель решил вернуться в свою дивизию на «Физелер-шторхе». Но уже стемнело, а он еще не вернулся. Офицер связи позвонил в штаб корпуса, чтобы проверить, не вылетел ли обратно Рейхель с опозданием. Но это предположение не оправдалось.