Седьмой отряд - Энди Макнаб
Я остался еще на некоторое время после их ухода. Я собирался дойти до магазина на углу и купить немного боевого пайка.
Ко мне подошел один из могильщиков. Мы знали друг друга по моим предыдущим визитам. В его руке была гвоздика, оставшаяся после поминальной службы. «Мы сейчас закопаем его, Энди. Хочешь попрощаться?»
Я взял цветок, подошел и сказал этому придурку, что он выбрал чертовски глупый способ умереть. Потом я бросил цветок в могилу, и ребята взялись за лопаты.
Я зашел в Спар, купил полубутылку, а потом заглянул к Элу, Хиллибилли, Винсу, Бобу, Быстроногому и всем остальным мудакам, лежащим там. Потом я отправился в собор к сэндвичам, булочкам с корицей и вину.
Зал был полон. Это был не первый раз, когда мы были на похоронах друга, и уж точно не последний. Мы выпили за Фрэнка, а когда бесплатная выпивка закончилась, разбрелись по пабам и барам. Стало больше улыбок и начал раздаваться смех. Теперь, когда мы покинули суровую атмосферу собора, мы могли подшутить над Фрэнком и почтить его память, как положено друзьям.
Ниш купил мне выпить, и мы подперли барную стойку, распустив галстуки.
«Знаешь, Фрэнк вернулся в воскресенье и попрощался. А я этого не понял».
«Вот как?» — Ниш выглядел озадаченным. «Знаешь что, Энди. Я много раз думал о том, чтобы пойти головным у Фрэнка на этой работе».
«Только не ты, приятель. Что, черт возьми, здесь происходит? Вы оба обсасываете одну и ту же идею — как убиться?»
Он сделал большой глоток Стеллы, и его руки задрожали. «По ночам все хуже. Вот тогда я и думаю, как бы нахлобучить себя. Я все продумал — как это сделать, когда, какие песни хочу услышать на службе, все эти гребаные вещи. И помни, я хочу, чтобы меня сожгли. Я не хочу гнить в земле, как Фрэнк».
«Это говорят таблетки, приятель. Все в порядке. Теперь ты можешь как-то контролировать ситуацию. У тебя есть Ливви, все в порядке. Прекрати дурить».
«Нет, приятель. Я уже подготовил свою десантную башку к этому. Я знаю, о чем говорю. Все в порядке. Я все спланировал. Но не волнуйся — ты сможешь покончить с собой только когда решишься. Когда это случится, ты не думаешь о службе или том, где хочешь быть похороненным, ты просто идешь и делаешь это». Он довольно радостно говорил об этом, пока уровень Стеллы в бокале понижался. Он осушил его одним глотком. «Но он-то знал, куда идет, верно? Он отправляется к своему боссу. А вот куда пойду я? Хрен его знает».
Я хотел сказать Нишу, что, по-моему, проблема Фрэнка в том, что он продолжал искать определенности в мире, где их изрядно не хватает. Но подумал, что времени для этого еще достаточно. «Еще пинту? Ты платишь».
Появился Кэмерон Спенс и спас положение, предложив купить и нам. Мне нравился Кэмми, пусть он и был из Королевского полка. Он кусался как голодная рыба, когда ему приходилось туго. Он был жилистым, этаким дорожным бегуном, и самым пылким и честным человеком в мире — до такой степени, что заставлял мужчин злиться, а женщин рыдать.
Он поднял бокал. «За Фрэнка. Я в любое время взял бы его в свой патруль».
Это было высшей наградой, которую Фрэнк мог получить от кого-либо из нас.
На следующий день в «Сан» вышла статья, где говорилось, что я стоял у могилы Фрэнка с гвоздикой в руке и плакал. И я не думаю, что они ошибались.
104
8 января 2002 г.
Ранним утром поток машин змеился по Оксфорд-роуд. Я ехал из Лондона в Херефорд на встречу с Эндрю, а затем надеялся на следующий день заскочить к Нишу. Я виделся с ним примерно раз в месяц, если только он не уезжал на прыжки.
Он женился на Ливви, но у них ничего не вышло. Последний раз я слышал, что она была с детьми на Карибах и работала застройщиком. Я никогда не спрашивал его об этом — не был уверен, какой будет реакция. Не хотел, чтобы он стал сдвинутым еще больше, чем уже был. И то, что мы были друзьями, не означало, что нам нужно было затеваться такими эмоциональными баталиями всякий раз, когда мы собирались выпить варева.
Лекарства держали его под контролем, и он проводил много времени на фрифолле в Испании. Он все еще грезил прыжком с границы космоса. Все было в порядке — насколько мы могли судить.
Он звонил мне на прошлой неделе, и его голос звучал радостно и оптимистично.
«Все в порядке, приятель? Слушай, я буду в Х девятого. Ты там?» — спросил я.
Он рассмеялся. «Да, я буду там, хорошо. Эй, у меня новый номер мобильного».
«Подожди». Я схватил карандаш и блокнот. «Продолжай».
«Увидимся позже, приятель», — он продолжал смеяться.
«Твой номер, придурок? Какой у тебя номер? Ты где вообще?»
Телефон отключился. Я пытался ему перезвонить, но номер был скрыт. Это не проблема. Он знал, что я буду в Херефорде, и знал, что я буду у Эндрю.
После смерти Фрэнка я просто жил своей жизнью, как и все остальные. Я продолжал писать, время от времени работал над фильмами и вместе с Эндрю развивал охранную компанию. Моим главным увлечением вне работы было продвижение образования среди военных. Эл и Ниш были моими вдохновителями.
Все новобранцы пехоты, от гвардейцев до парашютистов, проходили начальную подготовку в пехотном учебном центре в Каттерике в Северном Йоркшире. В любой момент времени в гарнизонном городке находилось около восемнадцати тысяч солдат, что делало его крупнейшей военной базой в Европе. Я регулярно заезжал туда. Я вставал перед комнатой, полной новобранцев в возрасте от семнадцати до двадцати одного года, и начинал с извинений. В Энди Макнабе не было шести футов шести дюймов роста и четырех футов в плечах, и он не носил костюм Супермена. Затем я рассказывал о первой книге, которую прочитал, будучи молодым солдатом: Джанет и Джон. Книга 10. Она была написана для одиннадцатилетних, что было как раз кстати, потому что это был уровень, на котором я мог читать.
Я
