Ахматова и Цветаева - Ахматова Анна Андреевна
В конце декабря 1916 г. Анна Андреевна вернулась из Севастополя на север. Она неожиданно встретила в Петрограде Гумилева, который воспользовался отпуском и приехал в столицу. В тот же день они вместе с Кузьмиными-Караваевыми уехали в Слепнево. Анна Андреевна оставалась в Слепневе до середины января, ее муж вернулся в Петроград через два дня.
Сказка о черном кольце
1 Мне от бабушки-татарки Были редкостью подарки; И зачем я крещена, Горько гневалась она. А пред смертью подобрела И впервые пожалела, И вздохнула: «Ах, года! Вот и внучка молода». И, простивши нрав мой вздорный, Завещала перстень черный. Так сказала: «Он по ней, С ним ей будет веселей». 2 Я друзьям моим сказала: «Горя много, счастья мало», — И ушла, закрыв лицо; Потеряла я кольцо. И друзья мои сказали: «Мы кольцо везде искали, Возле моря на песке И меж сосен на лужке». И, догнав меня в аллее, Тот, кто был других смелее, Уговаривал меня Подождать до склона дня. Я совету удивилась И на друга рассердилась, Что глаза его нежны: «И на что вы мне нужны? Только можете смеяться, Друг пред другом похваляться Да цветы сюда носить». Всем велела уходить. 3 И, придя в свою светлицу, Застонала хищной птицей, Повалилась на кровать Сотый раз припоминать: Как за ужином сидела, В очи темные глядела, Как не ела, не пила У дубового стола, Как под скатертью узорной Протянула перстень черный, Как взглянул в мое лицо, Встал и вышел на крыльцо… Не придут ко мне с находкой! Далеко над быстрой лодкой Заалели небеса, Забелели паруса. 1917–1936Борис Васильевич Анреп «О черном кольце»
«…Революция Керенского. Улицы Петрограда полны народа. Кое-где слышны редкие выстрелы. Железнодорожное сообщение остановлено. Я мало думаю про революцию. Одна мысль, одно желание: увидеться с А. А. Она в это время жила на квартире проф. Срезневского, известного психиатра, с женой которого она была очень дружна…
Я перешел Неву по льду, чтобы избежать баррикад около мостов… Добрел до дома Срезневского, звоню, дверь открывает А. А. “Как, вы? В такой день? Офицеров хватают на улицах”. – “Я снял погоны”.
Видимо, она была тронута, что я пришел. Мы прошли в ее комнату. Она прилегла на кушетку. Мы некоторое время говорили о значении происходящей революции. Она волновалась и говорила, что надо ждать больших перемен в жизни. “Будет то же самое, что было во Франции во время Великой революции, будет, может быть, хуже”. – “Ну, перестанем говорить об этом”.
Мы замолчали. Она опустила голову. «Мы больше не увидимся. Вы уедете”. – “Я буду приезжать. Посмотрите: ваше кольцо”. Я расстегнул тужурку и показал ее черное кольцо на цепочке вокруг моей шеи. А.А. тронула кольцо. “Это хорошо, оно вас спасет…”
С первым поездом я уехал в Англию. Я долго носил кольцо на цепочке вокруг шеи».
* * * Ты – отступник: за остров зеленый Отдал, отдал родную страну, Наши песни, и наши иконы, И над озером тихим сосну. Для чего ты, лихой ярославец, Коль еще не лишился ума, Загляделся на рыжих красавиц И на пышные эти дома? Так теперь и кощунствуй, и чванься, Православную душу губи, В королевской столице останься И свободу свою полюби. Для чего ж ты приходишь и стонешь Под высоким окошком моим? Знаешь сам, ты и в море не тонешь, И в смертельном бою невредим. Да, не страшны ни море, ни битвы Тем, кто сам потерял благодать. Оттого-то во время молитвы Попросил ты тебя поминать. Июль 1917, СлепневоБорис Анреп. «О черном кольце»
«Война кончилась. Большевики. Голод в России. Я послал две съестные посылки Анне Андреевне, и единственное известие, которое я получил о ней, была ее официальная карточка с извещением о получении посылки:
“Дорогой Борис Васильевич, спасибо, что меня кормите.
Анна Ахматова”.Хотел писать, но меня предупредили, что это может ей повредить, и я оставил эту мысль».
Из-за границы он дважды посылал Анне Андреевне фотографии своей работы: одну черно-белую, другую – цветную.
Анатолий Найман
«…А. А. показывала фотографию – черно-белую – его многофигурной мозаики, выложенной на полу вестибюля Лондонской Национальной галереи». Моделью для Сострадания художник избрал Анну Ахматову: она, благословляемая ангелом, изображена среди руин блокадного Ленинграда».
Анреп и Ахматова снова встретились уже в старости, в 1965 году в Париже.
Лидия Чуковская «Записки об Анне Ахматовой»
«“Белая Стая” посвящена Анрепу.
С ним она в свою поездку в Оксфорд встретилась в Париже. У него уже был инсульт. Он подарил ей платочек».
Гумилев отреагировал на увлечение жены так, как это было принято в их паре: ударом на удар.
Приехав в отпуск в сентябре 1916-го, Николай Степанович познакомился с Ларисой Рейснер, в ту пору начинающей поэтессой, и по обыкновению увлекся. Лариса, благоговевшая перед Ахматовой, смутилась. Она была девочкой из порядочной семьи, еще не тронутой богемой. Но Николай Степанович объяснил, что он и Анна Андреевна только формально муж и жена, а вообще-то давно отпустили друг друга на волю. И хотя ни Гумилев, ни Рейснер чувств не афишировали, Анна Андреевна об этом узнала…
Лидия Чуковская «Записки об Анне Ахматовой»
«Я спросила про Ларису.
– Я была как-то в “Привале” – единственный раз – и уже уходила. Иду к дверям через пустую комнату – там сидит Лариса. Я сказала ей: “До свидания!” – и пожала руку. Не помню, кто меня одевал, – кажется, Николай Эрнестыч, – одеваюсь, вдруг входит Лариса, две дежурные слезы на щеках: “Благодарю вас! Вы так великодушны! Я никогда не забуду, что вы первая протянули мне руку” – что такое? Молодая, красивая девушка, что за уничижение? Откуда я могла знать тогда, что у нее был роман с Николаем Степановичем? Да и знала бы – отчего же мне не подать ей руки?
