Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук

Здесь я пытаюсь вставить свои пять копеек про наши золотовалютные резервы, но собеседник досадливо отмахивается:

– Реакция не получающих пенсий, зарплат, подогретых привычкой менять власть украинцев очевидна. Плюс к этому еще через полтора-два месяца митинги пенсионеров и бюджетников, у которых начались бы задержки выплат, были бы и у нас. Бюджет России даже с резервным фондом неспособен обеспечить одновременно и Россию, и Украину в условиях внешней изоляции

Как показало время, был бы способен, но это уже мое личное мнение.

– Третье. Нынешние санкции Запада против России не являются максимальными. Это форма войны через осаду. Но все может быть намного хуже, и финансисты не уверены, готовы ли мы к этому.

– Андрей, ты же сам украинец!

Мой собеседник отвлекается от листа.

– Тебе прекрасно известен менталитет населения Украины. У тебя не может быть иллюзий относительно текущей пророссийскости восточных районов или их сверхактивности. Да, есть сомнения! На фоне движений определенного количества активистов, основная масса просто выжидала и не была готова как-то особенно вмешиваться. Пример твоей Одессы должен быть очевидным. И это при том, что весь националистический, антироссийский сегмент украинского общества уже был отмобилизован, активен и на фоне антироссийской деятельности СМИ и олигархов значительно влиял на остальных. Максимум, чего мы могли бы добиться, это полноценной гражданской войны, но уже не только в Донбассе, а по всей Украине, с поддержкой одной из сторон.

– Но, может, и хорошо было бы, чтобы гражданская, а не с Россией?

На это собеседник отмахивается:

– Пусть только попробуют. Это даже не Вьетнам или Афганистан, – продолжает он. – Здесь все намного трагичнее и проблематичнее. В первую очередь, для нас. Мы действительно могли бы армией дойти до Киева. Очень большой армией. Не потому что пришлось бы много воевать, а потому что в каждом крупном городе и районе пришлось бы оставлять свои комендатуры и полицейские подразделения с задачами противодиверсионной борьбы в отношении потренировавшихся на Майдане националистов и радикалов. А это уже классическая аннексия!

Далее. Настроение нашей элиты и национальные интересы. Мы в новейшей истории никогда не хотели новых территориальных экспансий. Да и зачем? Крым был вынужденным. На уровне ощущений он всегда был российским. Плюс был целый набор рациональных расчетов и предпосылок. Ты в курсе причин присоединения Крыма.

– Зачем нам новые территории? Мы и так самая большая страна в мире. Стать еще больше? Это, в первую очередь, диктует новые проблемы и ответственность, а уж потом новые возможности. Вместо этого нам нужна экономическая экспансия, которая может обеспечить реальную интеграцию. Вместе с ней культурная и прочие.

В этом смысле нам не нужна Украина в составе России. Что это принципиально меняет, кроме необходимости московскому центру думать о прокорме Украины? Тут никакой геополитики нет. Украина нам нужна в составе Таможенного союза и хорошо интегрированного Евразийского пространства. Пример Евросоюза в этом смысле показателен. Глобальная политическая экспансия возможна лишь при наличии пассионарной сверхидеи, которой сейчас нет. Сверхидеи вообще не придумываются натужно. Их рождает время через своих пророков. Теперь смотри дальше…

Мой собеседник подходит к большому винтажному шкафу «Martis-прованс», что-то перебирает и достает толстую кожаную папку с серебристым замком, представляющую собой фактически обитую бархатом большую бордовую коробку для документов.

– Полистай.

Открываю. Содержимое посвящено Украине. Точнее как раз тому, о чем говорим. Перспективам фактической аннексии. Несколько верхних подборок имеют специфический характер и соответствующие грифы. После обзорного документа о российской собственности на Украине идет большой блок анализа социсследований. Одна часть социологии посвящена России, другая – Украине. В прилагаемой справке даны пояснения по поводу трех разных структур, через которые социология проводилась. Авторитетно.

Я просматриваю несколько графиков ожиданий населения. Украина. Разбивка по областям, выделены стратегически важные с краткими характеристиками. Далее настроения по возможному вводу российских войск, готовность к сопротивлению, степень активности-пассивности. Выборки по радикалам. Реакция на Януковича и лидеров Майдана. Срез активности по национальным, социальным и возрастным стратам, готовность к партизанской борьбе. Анализ форм и методов сопротивления. Выделены исследования по новороссийским областям.

Перелистываю, читаю российский сегмент. Отношение населения к украинской тематике, осведомленность о ней. Восприятие возможного ввода войск. Реакция на возможные потери. Критические цифры потерь для резкого изменения общественного мнения и соотношение с предполагаемыми (одно из приложений так и называется «Что будет, когда в Россию пойдут гробы»). Анализ рейтинга власти при таком развитии ситуации. М-да-а…

Я давно заметил, что социология для российской власти оказалась хвостом, который виляет собакой. С одной стороны, власть демонстративно игнорирует народную активность, с другой – щепетильно отслеживает настроения масс. Как с буйным соседом, на которого якобы не обращаешь внимания, но спрашиваешь его жену, действительно ли он хочет тебя прирезать. В итоге получается каша, когда власть сначала создает разнообразные инструменты влияния на общественное мнение, манипулируя им под ситуацию, а потом проводит замеры, путаясь в отражениях собственных установок и предохранителей.

– Понимаешь, в чем дело, – говорит мой собеседник, устраиваясь в роскошном кресле, больше похожем на трон. – Нам всем хочется побыть волюнтаристами. Только мир как-то не особенно подстраивается. Ярким примером является твой Гиркин.

– Да он не мой, скорее ваш!

– Ладно, ладно, наш Гиркин. Он ведь что сделал? Полез туда, куда не велели, не вовремя полез. Мы даже на некоторое время подстроились. Только вот все остальные не подстроились, потому что оказалось, что мы, конечно, самая большая страна в мире, однако этого мало. Допустим, на втором месте после нас по размерам идет Канада, а на пятом – Бразилия. Но хоть кто-то в мире слушает Бразилию или Канаду? Нет. Нужно еще много чего, мы только идем в этом направлении. Преодолевая огромное внешнее и, самое главное, внутреннее сопротивление. А против нас оказался почти весь мир.

– Как весь? А Китай, Индия?

– Ну, перестань. Мы же не лозунгами на ток-шоу говорим. Весь мир – это весь мир, а не его рабочие руки. И вот когда Гиркин ломанулся в ваш Славянск, он ведь что твердил? Что Украина слабая, армии нет, русскоязычные повсеместно поддерживают. Мол, внутренних предпосылок и условий достаточно. Что немного решительных людей из России станут хребтом всего Юго-Востока, который перемелет киевскую хунту. И что? Облом! Армия вдруг ни с того ни с сего откуда-то появилась, а значительная часть русскоязычных восточных районов встала под ружье Киева. И тогда Гиркин