Записки министра госбезопастности. ДНР, как все начиналось - Андрей Юрьевич Пинчук

Минобразования Украины отказалось выдавать дипломы установленного образца студентам, оставшимся обучаться в Донецке. Было объявлено, что такие дипломы, выданные вузами Донецка под контролем ДНР, нигде приниматься не будут. В этой ситуации, в силу особенностей местного законодательства, ключевым вопросом являлся контроль официальной атрибутики организаций. Кто владел ими, тот и считался официальным владельцем учреждения.

Только за полтора месяца мы пресекли попытки вывода на территорию Украины ресурсов, печатей и документации Донецкого государственного научно-исследовательского и проектного института цветных металлов (ДонНИПИЦМ), Донецкого государственного торгового института (ДонГТУ), Донецкого национального университета (ДонНУ), Института последипломного образования инженерно-педагогических работников и ряда других высших учебных заведений. При этом Донецкий национальный университет входил в топ 500 лучших вузов мира, а система высшего образования Донецкой области считалась одной из лучших на Украине.

Вообще с Министерством образования республики постоянно возникали какие-то проблемы. Лишь когда его возглавила Лариса Полякова (предложенная уже мной), работа приняла последовательный характер. До этого из-за бардака регулярно возникали всяческие недоразумения. Так, 14 декабря 2014 года почти все двери кабинетов Министерства образования ДНР, в том числе министра и заместителей, оказались вскрыты. Из компьютеров, находящихся в кабинетах, была скопирована вся находившаяся в них информация. Из кабинета директора одного из департаментов Игоря Селезнева пропал ноутбук с большим количеством рабочей информации. Также был похищен жесткий диск с компьютера и самого министра Костенка.

Кроме этого, остро стоял вопрос с иностранными студентами, ранее учащимися в донецких вузах. Например, 12 декабря 2014 года нам стало известно, что на одном из блокпостов батальона «Восток» задержана группа чернокожих. Стали разбираться. Действительно задержали. На волне истерии об иностранных украинских наемниках простые донецкие парни решили, что едущие на такси чернокожие студенты ДонНМУ – это особо изощренная наемническая диверсионно-разведывательная группа. Пришлось вызволять бедолаг студентов.

Еще одной сложностью являлось расселение в самом начале событий в пустующие тогда университетские общежития беженцев и семей ополченцев. Но чем более активно мы запускали вузы, тем больше становилось студентов, которых тоже нужно было где-то размещать.

Некоторые из этих вопросов тоже решало МГБ. Например, урегулировали конфликт в общежитии № 1 ДонНМУ между студентами, с одной стороны и проживающими там беженцами, ополченцами и бывшими военнопленными – с другой. Вроде бы совсем не работа госбезопасности, но больше ее тогда делать было некому.

Помимо чисто образовательных проблем возникала масса смежных, но не менее важных. Так, стало известно о конфликтной ситуации в коллективе Донецкой государственной библиотеки им. Крупской. Доходило до драк. В частности, исполняющая обязанности директора библиотеки Наталья Петровна Авдеенко заняла проукраинскую позицию, регулярно проводила антиреспубликанскую пропаганду в коллективе и пыталась организовывать мероприятия в поддержку украинской псевдоистории и политики.

В частности, уже в ходе революционных событий в Донецке при ее поддержке в отношении размещенного в здании библиотеки канадско-украинского фонда осуществлялись такие мероприятия, как литературно-музыкальный вечер «Предтеча украинской идеи: И. П. Мазепа» с украинской символикой националистического характера. Женщина уже в ходе войны умудрялась пугать своих подчиненных подвалами СБУ.

Другая украинская активистка, работающая директором Коммунального учебного заведения «Донецкая областная специализированная музыкальная школа-интернат для одаренных детей» Татьяна Говорова тоже активно проводила проукраинскую пропаганду.

Но были и попытки оговоров. Например, к нам поступило заявление от одного из воспитателей детского сада № 119 Макеевки с просьбой принять меры в отношении руководства городского управления образования, ведущего себя якобы проукраински. Разобрались и выяснили, что это оговор, связанный с желанием под шумок занять должность заведующей детсадом.

Медицина

Проблемы с образованием были аналогичны и для другой чувствительной общественной сферы – медицины. Если в целом медицинское сообщество активно поддерживало идеи республики и было настроено антикиевски, то именно среди руководящего состава находились сторонники нового украинского режима. Обусловлено это было опасениями потерять связь с единой системой медицинской бюрократии как желательной среды для кадровых продвижений, налаженной системы материальных махинаций и злоупотреблений.

Были случаи пассивного саботажа, как, например, у Н. Тарасенко, которая, являясь главным врачом больницы № 9 Донецка на ул. Ельницкая, просто уклонялась от переподчинения Минздраву ДНР. Аналогичным организационным саботажем пытались заниматься руководители больниц № 1 Донецка по ул. Артема, № 16 на ул. Санаторная, № 11 на ул. Палладина, № 20 по ул. Артема, 185. И это при активном недовольстве самого персонала больниц действиями прокиевских начальников!

Возникали ситуации и сложнее. Так, директор лабораторного центра Донецка М. Шварцбруд всячески препятствовал работе Минздрава в сфере СЭС. Стали разбираться, почему. Выяснилось, что фигурант в прошлом организовал коррупционную группировку, был связан с преступным миром. После реформ ДНР в сфере здравоохранения реализация коррупционных схем стала для него невозможной, вследствие чего М. Шварцбурд начал вести активную деятельность, препятствующую проведению реформирования, провел негласное собрание среди своих коллег, на котором предложил прекратить подчинение ДНР, а работу СЭС приостановить.

Разбираясь в хитросплетениях медицины, мы установили еще более интересные вещи. Осенью 2014-го выяснилось, что на территории ДНР не прекратило свою деятельность управление Министерства здравоохранения Украины в Донецке. Вдруг оказалось, что некоторые медицинские руководители назначены дублирующими приказами и из Киева, и по ДНР. Ситуация была дикой. Мы привели ее в нормальное состояние.

Но медики Донбасса при этом каждый день совершали гражданский подвиг. Не получая какое-то время зарплаты, рискуя жизнью, не имея нужных медикаментов и подвергаясь психологическому прессингу своих бывших руководителей и коллег, они каждый день спасали жизни, жертвуя своими. Так, в ходе очередного осеннего минометного обстрела по зданию МГБ часть мин пролетела мимо и попала в находящуюся рядом больницу. Хирург, готовившийся к очередной операции, погиб на месте. Такие случаи были тогда регулярными, но медики продолжали работать.

Они напоминали работников жилищно-коммунального хозяйства Донецка, которые в июле – августе 2014-го, тоже не получая зарплаты, выходили на улицы города подметать, подстригать цветы и клумбы под обстрелами украинской артиллерии. Пустые улицы сияли идеальной частотой, розы были мастерски подстрижены, а раненых работников и трупы убитых развозили по больницам и моргам. И на следующий день товарищи погибших опять выходили подстригать цветы и наводить порядок.

Гуманитарная помощь

Неоднозначная ситуация складывалась с гуманитарной помощью. С одной стороны, без нее людям было не выжить. Украина помимо войны упорно возводила экономическую блокаду, чтобы сделать жизнь людей невыносимой.

Когда противнику стало понятно, что чисто военным путем захватить Донбасс невозможно, то на вооружение была принята другая концепция. Постоянными обстрелами и экономическими лишениями была сделана попытка довести народ до состояния, когда будет уже все равно, кто обстреливает и наносит вред. Главное, чтобы это все закончилось. Украина, так Украина,