Политическая эвтаназия России - Анатолий Максимович Исаев

беспринципные, бесчувственные, живущие одним днем; обладающие достаточным количеством душевного холода, в котором отлично сохраняются их нервы. Такие люди не обладают склонностями к поэзии, философии. То люди решений и фактов. Это люди, зная, что в десять часов их повесят, в восемь могут спокойно играть в шахматы. Очень рисковые типы, обычно преуспевающие в жизни; из них выходят неплохие судьи, генералы, ростовщики, премьер-министры, президенты; им другие доверяют власть над собой, зная о том, что те в конце концов их обманут.

Большинство в зале сидело с осоловелым видом – хороший признак для администрации заведения: серьезной оппозиции не будет. К тому же – это время льстецов.

– Вообще, господа, хотя мы переживаем трудные времена, но руководство убеждено, что есть все признаки улучшения, и настал удобный момент для новых решительных действий, – продолжал говорить между тем директор, – Нам уже сейчас необходимо думать широко и стратегически, а именно: о создании специальной глубоко законспирированной агломерации, где-то в сибирских таежных местах, где беспрепятственно мы могли бы выращивать расходный человеческий материал, где бы т. н. инкубаторно выведенные люди работали на других людей – более интеллектуальных, продвинутых, так называемую элиту общества (например, для тандема как несменяемого органа, членов правительства и аппарата президента, депутатов, олигархов и других высокопоставленных чиновников) в плане поставок своих человеческих органов для продления их жизни. В таких агломерациях искусственно оплодотворенные женщины вынашивали бы и рожали детей, которые бы росли до 20-25-летнего возраста, затем из них получали человеческие органы для указанной элиты страны. А сами органы продавались бы через законспирированную сеть специализированных магазинов по типу «Березка» с наличием большого ассортимента товаров, отображенных в красочно оформленных рекламных каталогах по типу «Квелле».

Ну, вот, господа, совещание закончено. Так что за работу! Впереди нас ждут большие дела!

Некоторое время в зале стояла тишина. Затем постепенно стали скрипеть стулья, зашаркали ногами, кто-то стал зевать и потягиваться; люди начали приходить в себя.

Тут встал со своего места один из старейших работников Госэвтаназа и, вытирая скупую мужскую слезу, волнуясь и заикаясь, произнес: «Отец наш и покровитель! Движимые и тронутые всею душой вашим долголетним начальничеством и отеческими попечениями более чем в продолжение целых шестнадцати лет, мы – ваши подчиненные, в сегодняшний знаменательный для нас день в знак нашего уважения и глубокой благодарности склоняемся перед вами и намерены вечно вам служить. Чтобы еще долго-долго, до самой смерти, вы не оставляли нас… своими отеческими наставлениями на пути правды, честности и прогресса, инновации и модернизации, газификации зарубежных стран. Мы, ваши рабы, готовы менять на своих машинах летнюю резину на зимнюю в любое время года, хоть летом; или менять часовые пояса, когда захотите, только кивните головой или моргните глазом (левым или правым). И да развевается ваш стяг (с изображением медведя) еще долго-долго на поприще гения, труда и общественного самосознания!» – затем он встал на колени и сделал низкий поклон. За ним последовали все присутствующие в зале.

Но этим дело не ограничилось. Поощренный вниманием гендиректора, слово взял другой, из молодых да ранних, работник заведения и, почесывая заросшую коротенькой щетинкой бороденку, весьма модную сейчас, сказал: «Хотел бы также, если будет позволено, от молодого поколения поздравить руководство компании с тем, что оно, как опытный кормчий, так плавно и уверенно провело корабль компании по бурным водам отчетного года. До тех пор, пока у руля находится такой достойный директор, мы не имеем ни малейшего сомнения, что критический период миновал, и мы с уверенностью ожидаем наступления отрадного будущего. По моему глубочайшему убеждению, наше предприятие находится в надежных руках».

Гендиректор несколько опешил от таких похвал, такого «стука по голенищу», но, быстро придя в себя, вдруг по солдафонски три раза гаркнул: «Рад стараться! Рад стараться! Рад стараться!».

Все встали и устроили такую овацию, что начальнику показалось, что он и в самом деле принес и приносит отечеству очень много пользы, и что, не будь его на свете, то, пожалуй, отечеству пришлось бы очень плохо. Сразу в голову полезли какие-то фантастические идеи: может быть еще что-нибудь отчебучить и на третий двенадцатилетний срок остаться у руля фирмы?. После этого был организован фуршет, который весь состоял из тостов, речей, объятий и слез.

Народ российский – сверхтерпеливый; даже трудно объяснить, почему. Недаром простым людям (всякого рода фискальными структурами – полицией, чиновниками, прокуратурой, фээсбешниками), и в целом народу, приклеили унизительную кличку – терпила.

Тем временем, уважаемый читатель, два человека из технической обслуги – сантехник Поликарп Михайлович Смесителев, статный мужчина в возрасте сорока лет, и электрик Спиридон Иванович Розеткин, мужчина постарше первого всего-то на десять лет, но умудренный жизненным опытом и знаниями, сидя без дела в подвале своей каморки-мастерской с обшарпанными стенами и заваленной всяким хламом, горячо обсуждали между собой «работу» данного учреждения.

– Я как пришел работать в эту шарашку, так не могу отойти от мысли, что и сам нахожусь на том свете. Бред какой-то. Это ж как надо свои мозги переколбасить, чтобы осознанно двинуться в потусторонний мир. В нашей стране все перевернуто с ног на голову. Вот возьмем артистов, – начал разговор сантехник Поликарп Михайлович, – чуть какая круглая дата, ну там – 50, 60, 70 лет, так его, артиста или шоумена, награждают орденом «За заслуги перед отечеством». Шуму вокруг него, ужас! Такое впечатление, ну просто герой. Ему и почет, и уважение. Эти артисты, телевизионщики, юристы, журналюги, различная попса как сыр в масле купаются, баблом упакованные. Такое впечатление, что без них страна рухнет.

– А, какой он, к черту, герой, – как бы продолжая мысль коллеги, включился в разговор электрик Спиридон Иванович Розеткин, – ну, сыграл какую-то роль на сцене или в кино – молодец; плохо сыграл – ну, значит, никудышный артист. От того, плохо он сыграл роль или хорошо, ведь никто из зрителей не умер. Ну, сплюнут, обзовут его нехорошим словом и разойдутся по домам. Всё, что зритель потеряет – это деньги за билет и настроение.

– А теперь, представь, плохо сыграет свою роль какой-нибудь инженер или техник или даже рабочий на какой-нибудь электростанции, типа Саяно-Шушенской или Чернобыльской. И что будет тогда? Мы все хорошо это знаем, – продолжал Поликарп Михайлович. – Тут погибло несколько десятков, сотен и тысяч людей, десятки миллиардов рублей и годы уйдут на восстановление станций. Ну и кто герой? Это как два из тысяч примеров. Все ценности в России перевернуты. Парадоксальная ситуация – мягко сказано.

– По состоянию на середину 2009 года в России употребление алкоголя на душу населения 18 литров в