От рассвета до заката - Александр Лео

Сенат поручил мне и моему коллеге чрезвычайное расследование этого дела и мы полны решимости выполнить свой долг!»

Святилища Вакха по всей Италии были уничтожены, 6000 участников вакханалий были отправлены под суд, большая часть из них казнена, вакханалии были запрещены на все грядущие времена.

Зло было решительно искоренено, нравственная римская традиция на время взяла верх.

Цензор Марк Порций Катон и женщины. 

Распространение культа Вакха удалось пресечь. Но стремление к плотским наслаждениям и вкус к роскоши все пышнее расцветали в высшем обществе Вечного Города. Этому примеру на своем, неизысканном уровне, следовало простонародье. Во имя сохранения могущества Рима, сторонники традиционной умеренности и суровости быта объявили падению нравов войну. У поборников традиционных римских ценностей был достойный полководец - Марк Порций Катон.

Родился Катон в 234 году до н.э. Он принадлежал к древнему, но не знатному плебейскому роду. Как истинный римлянин, главным своим призванием Катон полагал военное дело. Еще семнадцатилетним юношей он отличился в войне с Ганнибалом. В двадцать лет он, уже в качестве военного трибуна, сражался у Марка Клавдия Марцелла под Сиракузами. В 204 году до н.э. Катон, в качестве квестора, разоблачает своеволие и непомерные траты Сципиона, будущего победителя Ганнибала. В 195 году до н.э. Катон, будучи консулом, усмиряет взбунтовавшуюся Испанию. В 191 году до н.э. Катон, в качестве военного трибуна, участвует в Сирийской войне. В 184 году до н.э. мы встречаемся с Катоном - цензором, гонителем роскоши и ревнителем римских традиций.

Хотя о суровости нравов Катона и его друга Фульвия Флакка всем было хорошо известно, римляне предпочли именно их прочим соискателям. Это избрание вызвало всеобщий ужас в высшем кругу римской аристократии. Цензоры за «недостойный образ жизни» исключили из сената семь человек (в их числе двух консуляров), так же было уменьшено количество всадников. Предметы роскоши были оценены в десятикратную стоимость и обложены особым налогом. Катон приказал уничтожить трубы, с помощью которых была проведена вода из городского водопровода в дома и сады патрициев, снес строения частных лиц, занимавших часть государственной земли.

В результате Катон «стал ненавистен как тем, кому из-за роскоши пришлось терпеть тяжелые подати, как равно и тем, кто из-за тяжелых податей отказался от роскоши». (Плутарх «Сравнительные жизнеописания»). Зато по словам того же Плутарха, Катон снискал себе широкую популярность в народе. В храме богини Здоровья ему поставили статую с надписью: «За то, что, став цензором, он здравыми советами, разумными наставлениями и поучениями снова вывел на правильный путь уже клонившееся к упадку Римское государство».

Катон с самого начала «был недоволен настроениями, проникающими в Рим, опасаясь, как бы юноши, обратив в эту сторону свои честолюбивые помыслы, не стали предпочитать славу речей, славе воинских подвигов». (Плутарх «Сравнительные жизнеописания»).

Нетерпимость Катона распространяется и на проникновение в Рим произведений греческого искусства. В них он видит соблазн и угрозу римскому духу и религии. Катон говорит: «Вот привезли мы статуи из Сиракуз, а ведь это беда для Города, поверьте мне! Как это ни удручает, но все чаще слышу я о людях, которые восхищаются разными художествами из Коринфа и Афин, превознося их и так и эдак, а над глиняными богами, что стоят на крышах римских храмов, смеются. Ну а по мне эти благосклонные к нашему Городу боги много лучше и они, надеюсь, не перестанут благоволить к нам, если оставим их на местах». (Тит Ливий «История Рима»).

Тит Ливий подробно описывает знаменитый спор о женских украшениях, происходивший в 195 году до н.э.

Предыстория спора такова. В 215 году до н.э., в разгар II Пунической войны, в Риме был принят Оппианов закон, названный так в честь трибуна Оппия. Закон запрещал женщинам иметь больше полуунции золотых украшений, носить дорогие цветные платья и ездить в парных экипажах. Четырнадцать лет спустя война окончилась, но прошло еще шесть лет, прежде чем в 195 году до н.э. возникли попытки отменить Оппианов закон. Консерваторы были против отмены закона, и дебаты затянулись на много дней. Казалось, что попытки изменить законодательство обречены на провал, но тут вмешался женский фактор, столь неуловимый ранее в истории Рима. «Ни авторитет, ни скромность, ни приказы мужей не могли удержать замужних женщин дома. Они наводнили улицы Рима и подступы к форуму. Каждый день толпы женщин росли, потому что женщины приезжали в Город даже из провинций». (Тит Ливий «История Рима»). Когда женщины напали на двух трибунов, наиболее резко настроенных против отмены закона, это было уже чересчур!

«Я покраснел от стыда, - гневно восклицает в сенате Катон, - несколько минут назад пробивая себе дорогу через толпы женщин, чтобы добраться сюда! Если женщина хочет о чем-то заявить, ей следовало сделать это в домашней обстановке, обращаясь к своему мужу. Женщины неуправляемы, нельзя вручать им поводья и ожидать, что они не перевернут колесницу. Они хотят полной свободы или, прямо говоря, полноправия!»

Далее Тит Ливий пересказывает пространную речь Катона по этому поводу.

«Если восторжествуют они сейчас, - говорит Катон (в то время консул), - то на что они покусятся после? Посмотрите законы! Ими наши предки старались обуздать своеволие женщин и подчинить их мужьям, а вам все равно едва удается удержать их в повиновении, даже связанных такими узами! Если вы будете уступать им одно право за другим, так что, в конце концов, они сравняются с мужчинами, неужели вы думаете, что мы сможем терпеть их? Едва станут они вровень с вами, как тотчас окажутся выше вас!»

«Если одной не дозволено то, что дозволено другой, - продолжает Катон, обращаясь к женщинам, - может и в самом деле есть повод испытать унижение и гнев, но если все вы будете выглядеть одинаково, то какая же из вас может опасаться, что на нее не так посмотрят? Стыдно казаться скупой или нищей, но ведь закон избавляет вас и от того и от другого - он запрещает иметь, чего у вас и так нет. «Вот как раз с таким равенством я и не желаю мириться, - скажет богачка. - Почему мне не позволяют привлечь к себе взоры обилием золота и пурпура? Почему бедности разрешено прятаться под сенью закона и многие делают вид, будто имеют то, чего на самом деле у них нет? Ведь если бы не закон, все увидели бы их нищету!» Неужели хотите вы, квириты, чтобы женщины похвалялись одна перед другой роскошью? Чтобы богачки старались добыть украшения, недоступные другим? А те, что