От рассвета до заката - Александр Лео
Размышления Цезаря прервал появившийся на пороге Децим Брут Альбин.
«Что же, верно! Не стоит томить сенаторов ожиданием!»
Под качание носилок неотвязные мысли вновь завладели Цезарем: «Да, только единоличное правление! В огромном государстве ни самый лучший сенат, ни самое превосходное Народное собрание не могут принимать быстрых решений. Любое собрание, когда дело доходит до важных государственных решений увязает в спорах, оказывается во власти страстей и подковерных интриг. Нельзя голосованием решать вопросы, требующие подлинного знания дела! А ежегодная смена консулов? Какая нелепость - каждый год заново учиться руководить государством! Ведь учиться можно только на практике, решая каждодневные проблемы. И не год, а много лет! Значит, нужен достойный правитель. Пусть его умение и право управлять будут ежегодно подтверждаться решением народа, которому он будет отчитываться в своих действиях. Что легче: прокормить одного правителя или шестьсот сенаторов, двух консулов, двенадцать проконсулов со сворой квесторов и эдилов? Надо лишь, чтобы власть досталась человеку с сердцем и головой! Хотя сенат нужен! Пусть помогает царю советами, следит за сохранением традиций, пресекает пороки и злоупотребления чиновников. Пусть будет высшим судом чести, подобно афинскому ареопагу! А честь и достоинство верховного правителя станут обязательным условием подтверждения народом его полномочий. А, может быть, и выбора нового на его место? Кто знает!
Первое, что нужно сделать после утверждения в царском сане - это возобновить выдачу бесплатного хлеба плесбу в прежнем объеме! И обязательно - игры! Пусть они затмят те старые, данные при моем четверном триумфе! Да, «Хлеба и зрелищ!» («Panem et circenses!»). Это - первое, что надо сделать. Потом будут более серьезные дела. Нужно создать новый свод законов, открыть новые греческие и римские библиотеки. Поручу это Марку Варрону! Еще осушить Помптинские болота, спустить воду Фуцинского озера, исправить дорогу от Адриатического моря через Апеннины до Тибра, но это потом, потом!»
По пути цепкий взгляд Цезаря выхватил в толпе гадателя - гаруспика Спуринна. Да, это он когда-то предостерег его от опасности, угрожавшей в мартовские иды.
- А ведь мартовские иды наступили, - шутливо сказал Цезарь.
- Да, наступили, но еще не прошли! - смиренно ответствовал Спуринн.
На ступенях сенатской курии Цезарь поприветствовал спешащих ему навстречу сенаторов старым римским приветствием - правой рукой, поднятой к небу, с ладонью обращенной к земле.
Один из заговорщиков - Требоний отвел в сторону Марка Антония. Тулий Кимвр приблизился к Цезарю, с просьбой о возвращении из изгнания одного из своих братьев. Другие заговорщики сгруппировались вокруг диктатора, как бы присоединяясь к мольбам Кимвра. Тогда Тулий сдернул с плеч Цезаря тогу. Это было условным сигналом. Каска нанес первый удар ножом в плечо. Цезарь с криком: «Негодяй, Каска, что ты делаешь?» - схватился за металлическую палочку для письма. Каска в испуге позвал своего брата, который вонзил кинжал в бок Цезаря. Кассий поражает его в лицо, Брут в пах. Заговорщики, теснясь, наносили раны окровавленному Цезарю. Не посвященные в заговор сенаторы, пораженные страхом, не смели ни бежать, ни защищать Цезаря, ни даже кричать. Отбиваясь, Цезарь дошел до подножия статуи Помпея и упал там в луже крови. Последние слова Цезаря были: «И ты, Брут?»
Клеопатра и Антоний.
Из попытки Брута, сразу после убийства, обратиться с речью к сенаторам ничего не вышло, так как «сенаторы, не выдержав, бросились бежать, распространяя в народе смятение и неописуемый страх». (Плутарх «Сравнительные жизнеописания»).
Пытаясь привлечь к себе сочувствие римлян, заговорщики направились к Капитолию, крича, что они уничтожили тирана и призывая к восстановлению «строя отцов». Но народ, по свидетельству Аппиана «за заговорщиками не последовал».
Рим охватывает гражданская война. В 43 году до н.э. к власти приходит второй трумвириат в лице сторонников Цезаря: его верного друга - Антония, усыновленного Цезарем внучатого племянника - Октавиана и Лепида. В 42 году до н.э. войска Брута и Кассия в сражении при Филиппах (Греция) были разбиты. Брут и Кассий покончили с собой. Кстати говоря, никто из убийц Цезаря не пережил его более, чем на три года, причем ни один из них не умер естественной смертью. Одни погибли в бою, другие попали в кораблекрушение, а третьи закололи себя теми же кинжалами, на которых когда-то краснела кровь Цезаря.
Триумвиры поделили между собой римские владения. Марк Антоний сохранил за собой Восток, Октавиан взял себе Италию, Галлию и Испанию, Лепиду пришлось довольствоваться Африкой.
До этого в нашем повествовании в роли царей и правителей были представлены исключительно мужчины. И вот, наконец, приятное исключение в лице царицы Египта Клеопатры. Вообще, феминистки знают простой и действенный рецепт окончательного уничтожения нищеты, войн и коррупции. Этот рецепт прост, как все гениальное: для решения этих, равно как и других, проблем достаточно расставить на всех руководящих постах женщин. Данная теорема феминизма не требует доказательств, поскольку в рамках вышеупомянутой концепции, является аксиомой. При ее публичном озвучивании современные государственные мужи начинают синхронное, согласное мычание: типа, да, необходимо усилить присутствие женщин во властных структурах! Когда же мы, непутевые, будем иметь женщину - министра обороны? А доживем ли мы до того счастья, когда нами будет управлять женщина-президент?
В XX веке четыре женщины достигли высших государственных постов в своих немаленьких странах. При руководстве трех из них - Маргарет Течер (Великобритания), Беназир Бхуто (Пакистан) и Индиры Ганди (Индия) разразились вооруженные конфликты. Правление Танцун Челер (Турция), так же, как и правление Беназир Бхуто, было отмечено коррупционными скандалами. Впрочем, могут ли гнусные факты испортить красивую теорию? Вернемся к Клеопатре.
Плутарх характеризует
