Политическая эвтаназия России - Анатолий Максимович Исаев

Правительство спохватилось в 2011 г.: было принято постановление, запрещающее оборонным заводам покупать за рубежом машины, у которых есть отечественные аналоги. Доля импорта упала. И вовремя. Введя антироссийские санкции, Запад запретил продавать РФ особо точное оборудование для военной промышленности. «Дошло уже до запретов на поставку предприятиям ОПК даже фрез и резцов. А это тысячи наименований инструментов», – свидетельствует гендиректор АО «ВНИИинструмент» Георгий Боровский.

Паничев вспоминает: в 60‑70‑е гг. XX в. барьеров было не меньше: «После Карибского кризиса американцы отказались поставлять станки для изготовления стратегически важных подшипников. Тогда Станкостроительный завод им. Ильича в Ленинграде сконструировал это оборудование и пустил в серию. Но сегодня в цехе, где собирали те станки, – склад кормов для животных».

Всего из 250 станкоинструментальных предприятий до наших дней дожили только 115. По выпуску металлообрабатывающего оборудования СССР занимал 3-е место в мире, а РФ теперь – лишь 12-е из 34 стран. Можно ли с такими стартовыми возможностями мечтать о возрождении былой славы?

Почему тайваньское сделать проще?

Знак обнадёживающих перемен – появление частных инвесторов, создавших с нуля несколько новых производств. Предприниматель Олег Кочетков много лет продавал импортные станки. А в 2016 г. открыл в Пензе завод, продукцию которого покупают сегодня не только у нас, но и в США. Германо-японский концерн «ДМГ Мори» в 2015 г. начал выпуск токарно-фрезерных центров в Ульяновске. А в Липецке в 2017 г. был запущен завод шлифовальных станков. 1/3 средств в проект вложила частная компания и 2/3 – федеральный бюджет.

Но пензенское предприятие выпускает станки с ЧПУ по тайваньской лицензии: это самый дешёвый вариант. «Ульяновский завод производит хорошие станки, но прошлого поколения. Самые современные машины его владельцы делают в Германии», – замечает проректор университета «Станкин» Андрей Кутин. А новые российские разработки не рассчитаны не массовую серию. Они создаются адресно, под конкретного заказчика.

Так работает ВНИИинструмент. Он освоил выпуск уникального оборудования, которое нужно оборонке, «Росатому» и другим «денежным» отраслям. Но взять у них деньги – заковыристая задача. «Создание сложного обрабатывающего центра занимает от года до двух. Себестоимость работы – 1,5 млн евро, половина из которых приходится на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). И авансировать эту сумму заказчик не может: законодательство о госзакупках не разрешает, – рассказывает Боровский. – Фонд развития промышленности кредиты на НИОКР не даёт. А в коммерческих банках деньги стоят непомерно дорого».

«Российская станкостроительная наука на уровне мировых достижений, особенно в разработке новых материалов и инструментов, – подчёркивает сильные стороны отрасли Кутин. – Отстаём мы во внедрении разработок и освоении серийного производства новых станков». «Оборонно-промышленный комплекс потребляет 60–65 % металлообрабатывающего оборудования, выпущенного в России, – рассказывает президент Российской ассоциации «Станкоинструмент» Георгий Самодуров. – Именно на этом участке рынка станкостроители нарастили продажи. А конкуренцию за гражданского потребителя они проигрывают из-за условий поставки. Наши заводы берут 100 %-ную предоплату. А иностранные производители продают оборудование с рассрочкой на 5–7 лет. При поддержке своих правительств наши конкуренты получают такие дешёвые кредиты, в которые невозможно поверить. В Японии ставка – 0,1 %!»

И по скорости поставки иностранцы обгоняют наши заводы. «Базовые детали у них готовы и лежат на складе. А мы не можем сделать запас, потому что на это нужны немалые средства», – отмечает Кутин.

Господдержка даёт сбой

В августе Россия с 5 % до 25–40 % повысила пошлины на импорт станков из США. «Наши предприятия готовы к расширению производства российских аналогов примерно в 2 раза», – сообщили «АиФ» в Минпромторге. Но эти заградительные пошлины мало помогут. Американцы только на 6-м месте среди поставщиков металлообрабатывающего оборудования в Россию: в 2016 г. на их долю пришлось 6 % импорта на сумму 32,6 млн долл. А если станок остро нужен заводу, он купит его через третью страну и ограничения сможет легко обойти.

«Законы, регулирующие госзакупки, требуют, чтобы они производились по конкурсу. При этом иностранные станки допускаются к тендеру, даже если конкурируют с нашими аналогами. А постановления, которые дают преимущество российским станкостроителям, по статусу ниже, чем закон. Разрешения на импорт, которые обязаны получать заводы ОПК, в такой ситуации чистая формальность», – описывает Боровский странности нормотворчества и предлагает законодательно закрепить преимущества отечественных производителей перед иностранными.

А кто нам будет чистить зубы? России угрожает технологическое отставание.

Другая необходимая мера – субсидирование процентных ставок по кредитам на пополнение оборотных средств предприятий. Ассоциация «Станкоинструмент» сделала расчёт: чтобы удешевить такие кредиты до ставки в 5 % годовых, ежегодно нужно выделять из бюджета 1,85 млрд руб. Выпуск металлообрабатывающей продукции в России тогда вырастет ещё на 17–20 %, и вложенные государством деньги вернутся ему в виде налогов.

Большинство станкостроительных предприятий – частные фирмы, на которых работает 350–500 человек. Почему же им должно помогать государство? «Потому что так делается во всём мире, – апеллирует к зарубежному опыту Самодуров. – Иностранные станкостроительные компании переигрывают российские только потому, что получают мощную господдержку».

«В отрасль снова пошла молодёжь: конкурс на мою кафедру в «Станкине» в этом году увеличился в 1,5 раза. Интеллектуальный ресурс, позволяющий развивать станкостроение, растёт, – отмечает Кутин. – Но этого мало. Важно, чтобы к руководству пришли не просто «эффективные менеджеры», а менеджеры-инженеры».

И медлить уже нельзя. «70‑80 % станочного парка России эксплуатируется более 15–20 лет, – говорит Самодуров. – Многие морально устаревшие станки требуют замены. Если в стране не будет развитой станкоинструментальной отрасли, то под вопросом всё развитие промышленности и технологическая безопасность».

Спиридон Иванович Розеткин – электрик:

– Все годы, когда собирался материал для книги, я собирал и анализировал выступления нашего президента В. В. Путина. Особенно за 2018 год – год его очередного переизбрания.

Это послания президента Федеральному собранию РФ от 1 марта 2018 года и от 20 февраля 2019 года, материалы заседания Госсовета РФ по вопросу конкуренции от 5 мая 2018 года.

Про Техноград

Спиридон Иванович – электрик:

– В октябре 2018 года три раза посетил Московские технические мастерские под названием «Техноград», открывшиеся на ВДНХ в августе 2018 года.

Как вы знаете, в период с марта по май 2018 года наш президент В. В. Путин сделал целый ряд фундаментальных заявлений относительно всего спектра задач по модернизации социально-экономического развития России на ближайшую и отдаленную перспективу.

Особенно уделил внимание высокотехнологическому развитию, как бы призывая все слои российского общества включиться в новый этап индустриализации страны. Безусловно, одним из практических элементов выполнения указанной программы явилось создание на территории ВДНХ технического центра для обучения людей всех возрастов порядка 50 специальностям на достаточно высоком профессиональном уровне. Центр оснащен самым современным станочным оборудованием и уникальными приборами.

В связи с