Русские парижане глазами французской полиции ХVIII века - Александр Фёдорович Строев

там остановился, боясь, как бы тот не сказал лишнего по неосмотрительности в присутствии его супруги, поспешно забрал оттуда барышню и разместил на той же улице в Ансбахской гостинице, где держит взаперти с одним лишь верным слугой, что заботится о ней и кормит. Однако ж сия барышня нашла тайный способ сообщить Эке, что весьма тоскует от такой жизни.

25 сентября 1761

Посол России при испанском дворе князь Репнин, о котором я упоминал в своих записках, де он взял на попечение одну из пансионерок Эке девицу Летуаль и поселил ее на улице Иакова в Ансбахской гостинице, в величайшей тайне посещает девицу Россиньоль, что живет с матерью на улице Клери. При первой встрече он дал ей тридцать луидоров и продолжает давать ей много денег, ибо она всякий день покупает добрые товары за наличные. Сия барышня весьма пристойна и красива лицом, мила и от роду, видно, имеет 24 года. Я часто рассказывал о ней в донесениях о заведении Брисо, где она всякий день имела альковные свидания, но с тех пор как завела сию интригу, то более туда ни ногой и держит в строжайшем секрете имя своего любовника. Дабы узнать оное, мне пришлось держать соглядатая у ее дома в течение нескольких дней.

9 октябрь 1761

Девица Россиньоль, о которой я говорил в своих последних записях, де она имела альковное свидание с послом России в Испании князем Репниным, по счастливой случайности познакомилась с генеральным откупщиком г-ном Казом. Сей богач уговорил ее оставить апартаменты на улице Клери, где она проживала в одном доме с девицей Рус, содержанкой маркиза д’Обиньи, и поселил в иных, пышно убранных, в прекраснейшем квартале Святого Гонория на углу улицы Пеликана. Сия барышня отличается пристойным поведением и, не обладая совершенной красотой, может считаться весьма милой. В настоящий момент иных полюбовников за ней не числится, кроме некоего Лакруа, женского парикмахера, весьма пригожего лицом.

11 мая 1764

Бывший русский посол в Испании князь Репнин некоторое время тому воротился в наш город, и кажется, что в поисках удовольствий идет по старым своим следам, ибо едва прибыв, тотчас нанес визит в сераль дамы Эке. Сердце Его Превосходительства пленила одна из весталок сего храма, вдова г-на Поммара, счастливо отбывшего в Англию, девица Фамфаль. Каждый день он отправляет за ней свою карету и ужинает с нею дома или же едет на ужин в маленький домик, принадлежащий Эке, которая во всяком случае получает выгоду, ибо платит ей князь хорошо. Девица Фамфаль надеется, что он решится забрать ее к себе и станет содержать, равно как в первый приезд в Париж он сделал с девицей Летуаль, кою выбрал в том же самом доме и хотел увезти с собой в Испанию. Это та самая, что нынче вращается у Брисо.

Граф Сергей Васильевич Салтыков (1726 или 1729 – 1807) [510] , графиня Матрена Павловна Салтыкова (?–1813) [511]

11 сентября 1761

Граф Салтыков [Soltykoff], большой русский вельможа, обретающийся в Париже с госпожой своей супругой, заразил венерической болезнью, как все о том утвердительно говорят, актрису Комической оперы бедняжку Люси. Самому мне о том поведал князь Белосельский [Belosinski]. «Никогда еще не видано было, как молвят, чтоб яд за столь малое время причинил столь много вреда, да с трудом верится, чтоб она смогла перенести воздействие снадобий. По правде говоря, дворянину следовало бы иметь больше человечности». И впрямь, его одноземцы редко располагают сим качеством.

18 февраля 1763

Г-н Ландри-сын, получивший пожизненно должность своего отца, генерального сборщика податей в Оверни, близок к тому, чтобы расстаться с девицей Люзи, бывшей актрисой Комической оперы, которую содержал на протяжении 18 месяцев, ибо подозревает ее в неверности. Истина ему неведома, и, дабы узнать ее, он явился ко мне просить установить слежку за барышней. Но, отправив вам, милостивый государь, отчет, я ответил ему, что совершенно не могу сделать того, что он хочет. Меж тем следует признать, что его подозрения вполне обоснованы, ибо мне достоверно известно, что маленькая негодница принимает с визитами российского посла г-на Салтыкова и обходится с ним весьма нежно, и я нисколько не сомневаюсь, что сей министр решится полностью взять ее на попечение. Известно, что во время своего последнего приезда в Париж он уже совершал для нее благодеяния.

25 февраля 1763

Мучительница г-на Ландри-сына девица Люзи, состоящая у него на содержании, написала письмо российскому послу г-ну Салтыкову с просьбой ни в коем разе не приходить к ней. Г-н Ландри хранит копию сего письма и показывает оную всем друзьям как доказательство своего триумфа, да хорошо бы знать, не было ли то письмо составлено в сговоре с г-ном Салтыковым, ибо сей русский совершенно офранцужен, а барышня весьма умна. Несомненно лишь то, что в ожидании дебюта во Французском театре, где она должна играть роли горничных, девица Люзи возмещает ущерб от докучливости г-на Ландри с помощью г-на маркиза де Виллета[512], коего, к счастью для нее и ее удовольствий, г-н Ландри почитает своим истинным другом, неспособным на предательство.

6 мая 1763

Составилась в нашем городе интрига, о коей никто не ведает, так что я почитаю своим долгом подать о ней отчет. Супруга российского министра г-жа Салтыкова бесспорно может почитаться прелестнейшей женщиной и тем более интересной, что уж давно утратила уважение к мужу, коего боится даже к себе подпускать. Меж тем в общении с ним на публике она сохраняет напускное благочестие и тщательно скрывает свои поступки, поскольку г-н Салтыков, хоть и не обращает внимания на прелести жены, а все ж ревниво следит за ее поведением, ибо таков обычай мужей, что не исполняют своего долга. Тем не менее, несмотря на всех его шпионов, г-же Салтыковой прекрасно удается брать реванш и почти всякий день иметь удовольствие видеться с любовником. По правде говоря, постоянный страх быть застигнутой врасплох мешает ей предаваться любовным утехам с должным довольством, но месть для женщин столь притягательна, что они утрачивают бдительность, к тому же ее избранник манер не соблюдает. Сей счастливец – бывший гвардейский офицер 45 лет по имени Демар де Вильман [Daymard de Villeman], добрый дворянин, хоть с виду и простоват, что живет в Париже на улице Анфер в доме г-жи маркизы д’Экорай. Поскольку у сего малого водятся деньги, то я полагаю, что давние долги г-на Салтыкова открыли ему двери в дом и положили начало связи меж ним и г-жой Салтыковой; меж тем следует думать, он в дальнейшем попал в подозрение у мужа, ибо более в доме не появляется. Но поскольку г-жа Салтыкова уверена в преданности своего кучера и лакеев, то назначает ему свидания в своей карете, обыкновенно на улице Святого Мартина, на углу улиц Монморанси или Транснонен, и всегда с наступлением сумерек, и тогда г-н Демар наслаждается дамой как может, испытывая некую тревогу, ибо, как мне сообщили, он всегда носит при себе карманные пистолеты. Все сие может показаться баснословным, но в следующем донесении я надеюсь предоставить тому убедительное доказательство, получив в руки письмо, написанное сей дамой нашему офицеру. К тому же названный г-н Демар попросил у одного из своих приятелей пустить его к себе в дом, дабы иметь больше удобства в общении с дамой, и просьба его будет удовлетворена, а сей самый приятель преданно служит мне и, видя мои сомнения на сей счет (ибо в подобного рода делах всегда требуется изображать сомнение, дабы убедиться в достоверности происходящего), предложил мне подслушать из соседней комнаты