Гномье племя, правь морями! - Сергей Александрович Шипков
- Ну и дела! Эти эльфийские прихвостни из Лиги, похоже, совсем страх потеряли. Они что всерьёз собираются бросить вызов Подгорному королевству?
Из неприметной двери в углу кабинета появился шифровальщик. Рорин расписался в получении шифротелеграммы и сразу же отдал рапорт для отправки в Адмиралтейство, копию передал консулу.
- Кхм, судя по реквизитам этой бумаги, пока ничего страшного не произошло. Грифа «особо срочно» нет. Бежать, сломя голову, на «Саламандру» к кодовым книгам не надо. В дополнение к своему рапорту, я хочу передать вам, господин консул, протокол технической комиссии, составленный офицерами вверенного мне отряда. Говоря прямо и по существу, коммерческий агент, занимающийся поставками угля для флота - вор и мошенник! Как его там? Кристобиус Суовейн вроде, - Рорин сверился с документами. - Да, точно Суовейн. Когда мои корабли уже встали под бункеровку, явился этот... человек и соизволил сообщить, что цена за уголь будет выше на пятнадцать процентов, якобы в связи с волнениями горняков. Хорошо, решил я. Все равно цена остается в пределах рекомендованных Адмиралтейством. Я уже распорядился начать бункеровку и оформить платежное поручение, как ко мне пришел старший механик «Гневного». У них при погрузке разорвался грузовой мешок и что они там обнаружили?! Антрацит только сверху! А всё остальное мусорный бурый уголь! Подать это дерьмо в топки боевого корабля! Это диверсия и подрыв боеспособности! Да за такие фокусы в Метрополии сразу на мифриловые шахты посылают! Три фунта мифрила, не меньше!
Консул согласно покивал головой, показывая, что он всецело поддерживает эту идею. Мифриловые шахты Подгорного королевства были единственным местом в мире, где срок заключения измерялся не годами, а весом добытого металла. Приговор «до добычи трех фунтов мифрила», даже для гнома, означал пожизненное заключение.
- Вы абсолютно правы. Я уже получал устные жалобы от капитанов торговых судов, что Суовейн не полностью или не надлежащим образом исполняет взятые на себя обязательства. К сожалению, у этого мошенника есть покровители в Метрополии. Я был бессилен, что-либо сделать. Сейчас же Суовейн зарвался. Ваш протокол железное основание для того, чтобы прекратить всякое сотрудничество. Никакой покровитель не захочет быть причастным к снижению боеспособности кораблей нашего флота. Благо, агентов посредничающих в торговле углем, вокруг консульства бродят целые толпы. Ведь флот Его Подгорного величества, военный и торговый, крупнейший потребитель угля в мире. Как я понимаю, вам срочно требуется высокосортный уголь, соответствующий стандартам Адмиралтейства?
Рорин ухмыльнулся.
- Благодарю, господин консул, но в вашем вмешательстве нет нужды. Когда я, признаться в несколько резкой форме, объяснил этому человечишке, чем чревато неисполнение взятых на себя обязательств перед флотом, уголь нашелся. А его цена, магическим образом, упала на двадцать процентов от первоначальной. Причем, господин Суовейн крайне любезно согласился оплатить погрузочные работы из своих средств. Думаю, бункеровка уже закончилась или вот-вот закончится.
- Да вы, господин капитан, искусный переговорщик!
- Знаете, просто я решил проверить на практике одну недавно услышанную поговорку. Как оказалось, эта поговорка справедлива и работает.
- И что же это за мудрость?
- С помощью доброго слова и пистолета можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом.
- Вы что, пообещали пристрелить Суовейна?!
- Нет, что вы, господин консул, как можно! Опуститься до угроз оружием, было бы просто неприлично.
Рассказывать консулу, что все свои распоряжения после обнаружения подмены, Суовейн раздавал сидя в грузовом мешке, по пояс закопанный в уголь, Рорин не собирался. Как и упоминать о своём обещании немедленно выкинуть мешок за борт, если качество угля хоть на волос будет хуже, чем идеальное.
- Я рад, что эта проблема решена. Могу я ещё чем-то вам помочь?
- Благодарю, господин консул. Никаких проблем, требующих вашей помощи, у вверенного мне отряда нет. Всё решаемо в рабочем порядке. Разве что, пошлите, пожалуйста, кого-нибудь из своих служащих за извозчиком. Шифротелеграмма должна быть прочитана не позже чем через два часа после получения. Мне нужно возвращаться на «Саламандру».
- Я дам вам коляску из конюшни консульства. Можете распоряжаться ей, как вам будет угодно.
За сим Рорин откланялся. Не прошло и пяти минут, как у парадных дверей консульства стоял экипаж с вольнонаемным извозчиком человеком. Расположившись в консульской коляске, снабженной новомодными эллиптическими рессорами, капитан приказал вознице направляться в порт. Неизвестно, застращал консул извозчика какими-нибудь карами, или тот просто не разбирался в знаках различия флота Его Подгорного величества, но возница упорно называл Рорина Превосходительством, хотя до контр-адмиральских якорей капитану было нужно прослужить ещё лет пятнадцать. И то не факт, что вакансия откроется так быстро. Было бы для начала неплохо стать полноправным капитан-командором. Только тогда, можно будет считать ценз, годы выслуги и ожидать вакансии контр-адмирала. И поднимать тосты за кровавые войны и лихорадку, ускоряющие продвижение по службе. Желающих встать на адмиралтейский якорь всегда больше, чем адмиральских должностей. А может, причиной ошибки была внушительность вида Рорина и обилие золотого шитья на парадном мундире?
Выехав на Приморский проспект, коляска с капитаном довольно быстро догнала целую процессию моряков с «Саламандры». Сначала стали слышны звуки волынки и барабана, полностью перекрывающие шум портового города. Потом Рорин увидел не менее полусотни своих матросов, марширующих с винтовками. Штыки примкнуты, парадные пробковые шлемы слепят белизной матерчатых чехлов. Амуниция безукоризненно пригнана, подкованные башмаки заставляют дребезжать стекла в окрестных домах. В середине строя боцман Годри вел за повод мула, навьюченного кожаными мешками. Присмотревшись, Рорин опознал банковские мешки для перевозки наличности. Возглавлял всё это безобразие корабельный ревизор.
Узнав в пассажире обгоняющего экипажа непосредственного начальника, лейтенант немедленно отсалютовал Рорину фамильным абордажным топором, а матросы сделали равнение налево. Пришлось останавливать коляску и отдавать ответное приветствие. Капитан и раньше подозревал ревизора в пристрастии к театральным эффектам. Теперь в этом не было ни малейшего сомнения. С точки зрения Рорина, можно было обойтись десятком матросов. Этого вполне бы хватило для переноски и охраны наличности. А лейтенант устроил из получения призовых денег целое представление. Сначала Рорин хотел сделать по прибытии на «Саламандру», устное внушение ревизору за отвлечение от
