Помещик 3 - Михаил Шерр

— Вот что, — я запнулся, не зная, как правильно обратиться к старику, он вызывал у меня какое-то странное чувство — не просто уважение, а ещё что-то плюс, — старче, — нашёл я подходящее слово. — Соберите мужиков, в лесу надо будет построить большой копёр над оврагом. Там будет шахта. За работу я буду платить деньги.

Старик улыбнулся в свои седые усы.

— Добре. Значит, вы нашли горючие камни или, как их зовут учёные люди, уголь. Я сразу же об этом подумал. Это нашей… — старик жёвал кончик своего уса и сменил тему. — Господин горный инженер, значит, будет тут начальником.

«А старик не дурак и в горных чинах разбирается», — с удивлением подумал я.

— Вы Серафим Михайлович? — отчество старосты я выяснил, просмотрев ревизскую сказку в крепостной палате.

— Да, барин, — с поклоном подтвердил старик.

— Обращайся ко мне: Александр Георгиевич, а не барин.

— Хорошо, Александр Георгиевич, — старик, в отличие почти от всех, на имя–отчество перешёл без запинки. — Дозвольте народ собрать.

Мужики собрались быстро, буквально за десять минут. Похоже, они, как и староста, были готовы к этому. Бабы тоже подтянулись, но стояли тихо, как мышки, в стороне.

Староста посмотрел на меня, как бы спрашивая, кто будет говорить? Я отрицательно покачал головой и пальцем показал на него. Старик не растерялся, кашлянул и, опёршись на клюку, шагнул вперёд.

— Это, мужики, наш новый барин, Александр Георгиевич Нестеров, — староста покосился на деревенских баб и, повысив голос, повторил. — Не барин, а Александр Георгиевич, все слышали?

Староста закашлялся, но быстро справился с кашлем и продолжил.

— В овраге, там где выходят горючие камни, будет шахта. Вы все будете там работать, — староста оглянулся на меня и закончил без нотки сомнения. — Господин горный инженер будет нами командовать, а за работу все будут получать деньги.

Я рукой прикрыл рот, будто закашлялся, хотя на самом деле чтобы скрыть свой смех изумления. Ну, старче, силён.

Минут через двадцать небольшая бригада, взяв во дворах заранее приготовленные инструменты, двинулась к месту намечаемых работ.

Строительство угольной шахты «Куровская», первой в Калужской губернии, началось. Возможно, она будет и первой настоящей в Подмосковном угольном бассейне.

К полудню была отремонтирована имеющаяся в деревне тачка и начата выемка первого грунта для того, чтобы вскрыть пласт бурого угля и начать его разработку. Параллельно мужики начали валить лес, чтобы получить материал для строительства специального сарая непосредственно над шахтой, который называют по-умному — шахтный эксплуатационный копёр.

Староста работал наравне со всеми, не уступая молодым, а топором орудовал даже половчее. Я с Андреем и Константином Владимировичем тоже работали вместе с мужиками, не уступая им ни в чём.

К вечеру мужики вскрыли угольный пласт уже достаточно для получения первых вёдер угля.

Я с трудом сдержался, чтобы не взять их с собой. Константин Владимирович это понял и засмеялся:

— Конечно, уголь можно и в таком состоянии запихать в печь. Но обратите внимание, какой он грязный и, самое главное, мокрый. Поэтому его надо дорабатывать: сортировать, сушить и чистить. Поэтому обязательно нужен обогатительный участок, и там вполне могут работать и бабы.

То, что добытый уголь надо дорабатывать, понятно каждому, кто видит, что добывается, и староста уже поинтересовался, почему деревенские бабы не могут этим заниматься.

— В принципе, конечно, могут, если всё нормально сделать, — согласился я. — Но сейчас мы это обсуждать не будем.

Этот вопрос сейчас не самый актуальный, надо сначала укомплектовать чисто шахтёрскую артель, найти и нанять мастеров, решить массу попутных вопросов: люди где-то должны есть, пить и отдыхать.

Но я всё равно не удержался и полведра угля привёз в имение Анны. Сегодня мы квартируемся у неё.

Андрею я приказал максимально тайно помыть уголь и разложить его для сушки где-нибудь возле печи, но только так, чтобы избежать его случайного возгорания. Андрей проникся важностью поставленной задачи и сказал, что не будет сводить с угля глаз, пока он не высохнет.

У меня был такой торжествующий и довольный вид, что Анна с Ксюшей стали подозрительно посматривать на меня.

Первой не выдержала, естественно, девочка и задала мне вопрос, сразив меня им наповал:

— Папа, рассказывай, что у тебя случилось такого хорошего, что ты сегодня похож на котика, который на кухне съел у кухарки сметану.

Ксюша уже несколько дней называет меня папой, и мы даже не заметили, когда это произошло в первый раз.

Вопрос ею был задан так комично, что я не выдержал и повёл их показывать причину моего торжествующего и довольного вида. Анна сразу же поняла, в чём дело, и радостно захлопала в ладоши.

— Саша, вы добыли первый уголь! Поздравляю! А когда можно будет попробовать?

Я взял самые мелкие угли, на мой взгляд, они вполне уже высохли.

— Можно в принципе и попробовать, — Анна тут же, не мешкая, позвала своего истопника.

— Семён, заложи этот уголь в печку.

Угли разгорелись очень быстро, и было видно, что горят они лучше дерева, а у Анны были отличнейшие дубовые дрова, и теплоотдача от них выше.

Семён с углём был знаком и не удивился тому, как он горит, только спросил у меня:

— Где это вы, Александр Георгиевич, уголёк-то взяли? Неужто у нас в Калуге его продавать стали.

— А вот, братец, и не угадал. Это наш уголёк, калужский. Мы его несколько часов назад добыли тут неподалёку.

— Да вы что, Александр Георгиевич, — удивился Семён. — Вот бы им топить печку-то.

— А что, углём лучше топить? — задал я вопрос, зная на него ответ.

— Ну, Александр Георгиевич, — Семён снисходительно улыбнулся и развёл в стороны руки, — конечно. Я в углях разбираюсь. Анны Андреевны покойный батюшка всякие привозил для пробы. Лучшие угли привозили из-под Луганска, каменные. Это, — Семён ткнул в печь, — бурый. Если его хорошо помыть и высушить, то он будет, конечно, не такой, как каменный, но намного лучше дров. Думаю, чуть ли не в два раза теплее. Есть ещё древесный уголь, он почти как каменный. Но его надо уметь делать. От угля конечно золы и всего такого больше, чем от того же дуба, но тепла-то сколько.

«А Семён оказывается хороший специалист, по крайней мере, в углях разбирается», — подумал я, совершенно искренне восхитившись истопником