Я – Товарищ Сталин 7 - Андрей Цуцаев
— Иду, — ответил Кэндзи, поправляя очки. Он бросил взгляд на недописанную статью о ценах на рис, лежавшую на столе, и направился к кабинету редактора.
Кабинет Исикавы находился на третьем этаже, с окнами на шумную Гиндзу. Дверь была приоткрыта, и Кэндзи постучал, прежде чем войти. Исикава сидел за массивным столом, заваленным бумагами, старыми номерами газет и пачкой сигарет. На стене висела карта Японии, утыканная красными булавками, и фотография императора в золочёной рамке. Сам Исикава выглядел как всегда: чёрный костюм, идеально выглаженная рубашка, волосы зачёсаны назад. В руках он держал карандаш, которым постукивал по столу, словно отбивая ритм своих мыслей.
— Ямада, входи, — сказал он, не поднимая глаз от бумаг. Его голос был сухим, деловым, с лёгкой хрипотцой, как будто он слишком много курил. — Садись.
Кэндзи опустился на стул напротив, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри всё напряглось. Его пальцы невольно сжали край портфеля, который он держал на коленях. Исикава редко вызывал журналистов без причины, и его тон не предвещал ничего хорошего.
— Я прочитал твои последние статьи, — начал Исикава, наконец посмотрев на Кэндзи. Его глаза были холодными, но в них мелькала искра интереса, словно он оценивал собеседника. — Репортаж о забастовке текстильщиков в Осаке — неплохо. Чётко, без лишней воды. Но заметка о мосте через Сумиду, — он взял листок, пробежал глазами, слегка поморщившись, — скучно. Ты можешь лучше, Ямада. Я читал твои старые тексты — о наводнении в Кансае, о коррупции в порту Кобе. Там есть хватка, есть чутьё. Ты видишь то, что другие пропускают.
Кэндзи кивнул, не споря. Критика была привычной, но что-то в голосе Исикавы заставило его насторожиться. Он ждал продолжения, чувствуя, как пот скапливается под воротником, а сердце бьётся чуть быстрее обычного.
— Но я не для этого тебя позвал, — продолжил Исикава, откидываясь на спинку стула. Его карандаш замер в воздухе, словно указывая на Кэндзи. — У нас перемены. Хаяси ушёл, и я пересматриваю структуру редакции. Ты, Ямада, теперь будешь моим заместителем.
Кэндзи замер, чувствуя, как кровь прилила к лицу. Заместитель редактора? Он ожидал выговора, в лучшем случае — нового задания, но это было слишком неожиданно. Он поправил очки, пытаясь собраться с мыслями.
— Простите, Исикава-сан, — сказал он, стараясь скрыть удивление. Его голос дрогнул, но он быстро взял себя в руки. — Заместитель? Но… почему я? У нас есть старшие журналисты — Накагава, Танака. Они дольше работают, у них больше опыта.
Исикава улыбнулся — тонкой, почти зловещей улыбкой, от которой Кэндзи стало не по себе. Она была не дружелюбной, а расчётливой, словно редактор знал что-то, чего не знал Кэндзи.
— Потому что ты умеешь писать, Ямада. И умеешь думать. Твои статьи о Кансае, о Кобе — ты видишь детали, которые другие пропускают. Ты не боишься лезть туда, где жарко. Накагава пишет стабильно, но предсказуемо, как машина. Танака? Слишком осторожен, боится собственной тени. Мне нужен человек, который может копать глубоко и не ломаться под давлением. Это ты.
Кэндзи молчал, переваривая слова. Заместитель редактора — это не только повышение, но и ответственность. Больше власти, больше свободы в выборе тем, но и больше глаз, следящих за каждым шагом. Он подумал о Сато, о его намёках на раскол в армии, о шифровках, отправленных в Москву. Новая должность могла облегчить задачу — дать доступ к источникам, к информации, которую требовали кураторы. Но она же делала его уязвимее. Кэмпэйтай, даже коллеги — все будут следить. Один неверный шаг, и он окажется в пропасти.
— Я… благодарю за доверие, Исикава-сан, — сказал он наконец, слегка наклонив голову. Его голос был ровным, но внутри всё кипело. — Но это неожиданно. Мне нужно время, чтобы…
— Времени нет, — перебил Исикава, его голос стал резче. Он наклонился вперёд, положив карандаш на стол. — Завтра начинаешь. Будешь курировать отдел новостей, следить за качеством текстов, отбирать материалы. И ещё одно, — он понизил голос. — Я хочу, чтобы ты занялся военными. Ходят слухи о расколе в армии, о группах офицеров, которые против войны. Это большая тема, Ямада. Напишем первыми — тираж взлетит. Люди хотят знать, что творится за кулисами.
Кэндзи почувствовал, как холодок пробежал по спине. Раскол в армии. Та самая тема, которую Сато требовал осветить в статье. Совпадение? Или Исикава знает больше, чем говорит? Может, он сам связан с Кэмпэйтай? Кэндзи сжал пальцы под столом, стараясь не выдать волнения. Его мысли метались: если Исикава действует по указке Сато, то он уже в ловушке. Если нет, то это шанс добыть информацию для Москвы — но какой ценой?
— Это опасно, Исикава-сан, — сказал он осторожно, подбирая слова. Его голос был спокойным, но внутри он чувствовал, как напряжение сжимает грудь. — Без фактов нас раздавят. Военные не любят, когда лезут в их дела. Хаяси зарубил мою статью на эту тему, сказал, что это самоубийство.
Исикава кивнул, словно ожидал этого ответа. Его карандаш снова застучал по столу.
— Хаяси был трусом, — сказал он с лёгким презрением, его губы скривились. — Поэтому он и ушёл. Я не Хаяси. Я знаю, что это риск, но ты умеешь копать. Найди факты, Ямада. Найди имена, места, доказательства. Но будь осторожен. Если ошибешься, под ударом будем не только ты, но и вся редакция.
Кэндзи кивнул, хотя внутри всё кипело. Исикава давал ему карт-бланш, но в то же время подставлял под удар. Если он напишет статью, как хочет Сато, это может сработать на Москву — информация о расколе в армии была бы ценной. Но если он ошибётся, Кэмпэйтай не пощадит ни его, ни газету. И что, если Исикава действует по указке Сато? Кэндзи чувствовал, как паутина интриг затягивает его всё сильнее.
— Я понял, — сказал он, вставая. Его голос был твёрдым, но руки слегка дрожали, и он спрятал их за спиной. — Начну собирать материал. Постараюсь не подвести.
— Не подведи, — бросил Исикава, возвращаясь
